Затем бразды правления компанией совершенно естественно взял в свои руки Кот. Он постучал вилкой по бутылке пива и громко сказал:
– Ну что, господа, а не пора ли нам, пока мы еще не совсем усосались пивом, обсудить то, за чем мы сегодня здесь собрались.
И вся компания, уже потихоньку растекшаяся кто на кухню, кто в другие комнаты, начала стягиваться обратно в гостиную.
Когда все расселись (Гаджет уступил единственное кресло Коту, а сам примостился на диване рядом с Барабанщицей), Кот вновь постучал вилкой по бутылке и, ухмыляясь, произнес:
– Итак, уважаемое собрание, на повестке дня один вопрос. Мы должны обсудить, кто в нашей группе возьмет на себя обязанности лидера.
– А мне кажется, что нам стоит обсудить нечто совершенно другое, – внезапно встряла Барабанщица.
– А мне кажется, – тут же накинулась на нее Немоляева, – что ты, Кузнецова, слишком много себе позволяешь.
Все понимающе переглянулись. Ну еще бы, ее Кота посмели прервать… Но, к удивлению всех, Барабанщица не стала отвечать на ее выпад с обычной резкостью, а продолжала молча смотреть на Кота. И тот не выдержал.
– Что ж, Маша, если у тебя есть важная информация, то говори.
– Есть, – кивнула Барабанщица и, повернувшись к Даньке, воткнула в него суровый взгляд и продолжила: – Мне кажется, что наш товарищ попал в беду. И что ему требуется помощь. Ведь так, Даниил?
Данька опустил глаза и, покраснев, пробормотал:
– И ничего не так…
– Да ладно тебе, Данька, – встрял Гаджет, – колись уж… сам же просился сегодня у меня переночевать.
Такого предательства Данька от Гаджета не ожидал. Он сердито покосился на Гаджета и еще больше смутился, чувствуя на себе любопытные взгляды товарищей. Ну как же, что может быть интереснее, чем проблемы ближнего твоего. На этом построены все мыльные оперы…
– Мы, конечно, не настаиваем, Даниил, – влез Кот, будто вспомнив, что он вроде как старший, – решать тебе. Но ты вот о чем подумай. Если твои проблемы достаточно серьезны, то тебе явно потребуется помощь. А к кому ты здесь еще можешь обратиться?
Вот это было правдой… Данька вздохнул, похоже, признаться во всем действительно будет единственно разумным поступком. Ребята, конечно, могут обидеться, что он не рассказал сразу, но на фоне сегодняшних проблем эта обида выглядела такой мелочью…
– Ладно, – сказал Данька и, вздохнув, потянул со спины рюкзачок…
Слушали его в гробовой тишине, прервавшейся только один раз, когда он назвал сумму, которую предложил им с Анзором за этот листок «Артур Александрович». Гаджет дернулся и, вытаращив глаза, недоверчиво переспросил: