Шофер с термосом услышал ее крик и поднял голову. Он посмотрел на Мальвину, как на диковинную зверушку, после чего пожал плечами и отвернулся. Наверное, точно таким же взглядом он одарил бы мелкую шавку, посмевшую облаять его на улице. Марк не спускал с Мальвины глаз. Его уже в который раз поразило, насколько ненатурально она злится. Неуклюжая попытка отвлечь внимание?
— Ладно, — сказал Марк. — Я тебе помогу. Дело в том, что в дневниковой записи кое-что не клеится. Кредюль Гран-Дюк пишет, что его пригласил в гости министр внутренних дел Турции. Прием состоялся в загородном доме, на нем присутствовали жены и дети чиновников, а происходило это все в воскресенье седьмого ноября 1982 года…
— Спасибо большое. Читать я умею.
— Однако, — не слушая ее, продолжал Марк, — именно седьмого ноября 1982 года в Турции проходил референдум. Это был исторический день, означавший конец власти военщины и возврат к демократии. Тебе не кажется, что в такой день высшим турецким чиновникам было чем заняться помимо дружеских вечеринок?
Мальвина пожала плечами.
— Гран-Дюк перепутал дату. Ничего удивительного! Через пятнадцать лет…
— Вот именно! — воскликнул Марк.
Водитель с термосом стоял возле своего грузовика, опершись спиной о кабину, и смотрел на Марка и Мальвину с таким интересом, словно ему показывали кино.
— Звук погромче не сделать? — гаркнула ему Мальвина.
Водитель и бровью не повел. Обиделся? Возможно. Марк продолжал:
— Сейчас я скажу тебе, как все было, Мальвина. Гран-Дюк не был в Турции седьмого ноября 1982 года! Во всяком случае, на вилле в Анталье его точно не было. Но почему он солгал? Зачем человеку такое дурацкое алиби? Затем, что в тот день он находился в совсем другом месте. В каком? Где он мог прятаться в воскресный день седьмого ноября 1982 года? Прятаться так, чтобы никто не догадался, где он? И зачем уточнять, что Назым в тот раз не поехал с ним в Турцию, а остался во Франции? Может быть, для того чтобы перевести подозрения на своего помощника?
— Бред, — помотала головой Мальвина. — Точно тебе говорю, ты псих. Хуже меня.
Марк схватил Мальвину за горловину свитера. Она не сопротивлялась. Пистолета при ней больше не было. Даже булыжника не было.
— А что, если наш милейший Гран-Дюк — способный детектив, образец терпения, душа нараспашку, друг семьи Витралей, мимолетный любовник моей бабки, честный автор дневника, верный, преданный, невезучий Кредюль Гран-Дюк… Что, если он был всего-навсего наемным убийцей? Подонком, которому твой дед поручил убрать с дороги моих деда и бабку, чтобы заполучить Лили? И эта мразь согласилась выполнить заказ.