Савард еще раз посмотрела в сторону своего начальника, убедившись, что тот действительно уходит, и повернулась к коммандеру и Маку. Ей не удалось сдержать резкий вздох при виде стремительно расплывающегося кровавого пятна на рукаве пиджака Кэмерон Робертс.
– Так, идемте со мной, коммандер, – велела Савард, метнувшись к Кэм и обхватив ее рукой за талию для поддержки.
– Мне нужно поговорить с мисс Пауэлл, – попыталась воспротивиться Кэм. У нее кружилась голова, перед глазами мелькали пятна, но ее мозг продолжал усиленно работать. Все, о чем она могла сейчас думать, так это о том, что, по замыслу Дойла, Блэр должна быть на виду, чтобы Ухажер клюнул на нее еще раз. Да она убьет его за это!
Подозрительно ровным голосом Кэм произнесла:
– Ей еще нельзя уезжать отсюда. Мне нужен отчет Тейлора. Я хочу переговорить с агентами ФБР… – Кэм запнулась, почувствовав, приступ тошноты и резкую слабость в теле.
Еще сильнее обхватив коммандера, Савард послала Маку предупреждающий взгляд.
– Я за всем прослежу, коммандер, – поспешил заверить Мак. – Ступайте, Савард! – Он опасался, что Кэм вот-вот потеряет сознание. Ему самому не хотелось видеть, как ей больно, вдобавок Мак знал, что она будет вне себя, если кто-нибудь другой из агентов станет свидетелем ее физической слабости.
К его огромному облегчению Кэм позволила Савард увести себя. Уф, один кризис миновал, теперь надо настроиться на встречу с Цаплей, подумал он. Господи, пусть она не спрашивает, почему к ней пришел он, а не коммандер! У него не очень получалось обводить людей вокруг пальца.
***
Блэр негромко постучалась в ванную в комнате Кэм, но, не дождавшись ответа, вошла, резко открыв дверь.
Находясь в своей комнате, она не могла найти себе места, и лишь ходила из стороны в сторону, пытаясь успокоиться, когда услышала за дверью голоса, звучавшие явно на повышенных тонах. Блэр очень тяжело восприняла то, что Ухажер, как следовало из рассказа Кэм, намеренно метил в охранявших ее агентов. Это пугало сильнее, чем угроза ее собственной жизни. На Блэр обрушилась тягость ответственности, чувство вины, и ощущение того, что в силу обстоятельств она оказалась в ловушке. Блэр хотелось что-нибудь расколотить. В довершение ко всему у нее не шло из головы, как Кэмерон Робертс в запале призналась ей в любви. Те слова потрясли Блэр даже больше, чем все случившееся, и это пугало ее.
Как раз тогда, когда Блэр подумала, что еще чуть-чуть, и она свихнется окончательно, заявился Мак. Кажется, он чувствовал себя не в своей тарелке, он попросил ее пока никуда не уезжать на случай, если вдруг она уже намеревалась это сделать, до тех пор, пока с ней не поговорит коммандер. Однако объяснить, почему Кэм не может поговорить с ней сейчас, Мак толком не сумел, поэтому Блэр отправилась выяснить это сама.