– Что еще? – спросила Блэр. При виде каменного выражения лица Кэм ее охватил страх. – Что случилось?
– Почему ты мне не сказала? – спросила Кэм низким и твердым тоном. Ей было так тяжело сдерживать злость, что слова давались ей с трудом.
– Я не очень понимаю, о чем ты, – ответила Блэр, замерев на месте. Она надеялась, что это не то, о чем она думала. Хотя было очевидно, что это именно то, потому что больше было нечему. Она так надеялась, что вдали от Нью-Йорка и от ее охраны Кэм будет в безопасности.
– Мы с тобой занимались любовью, ты подпустила меня так близко, и ты не сказала мне, что он вернулся?! – Кэм была вне себя от ярости. Она чуть не сошла с ума от дурных предчувствий и от того, что ей ничего не сказала ни Блэр, ни ФБР. – Как ты могла, а?! Я думала… – но Кэм замолчала на полуслове. Она хотела сказать: «Я думала, что значу для тебя гораздо больше. Я надеялась, между нами что-то есть».
Кэм глубоко вдохнула и, закрыв на секунду глаза, собрала волю в кулак. Дело было не в ней. Пора было перестать думать об их отношениях. Ей нужно отделить свои чувства от работы. На первый план вышла реальная угроза жизни Блэр в лице так называемого Ухажера. А ее чувства, ее разочарование, ощущение того, что ее предали, – все это было неважно. Кэм сосредоточилась на своем долге. Она всегда сосредотачивалась на нем, и именно работа позволяла ей избавиться от терзавшей ее ярости.
Кэм с усилием выпрямилась и постаралась скрыть свое смятение. Она заставила себя разжать кулаки и заговорила своим профессиональным тоном. Спокойным, ровным, безличным тоном коммандера.
– Вам следовало сообщить обо всем Маку, как только это снова началось, еще три месяца назад, мисс Паэулл. Вам также следовало вчера поставить в известность меня. При первой же удобной для вас возможности мне необходимо обсудить с вами правила безопасности. В свете новой информации нам необходимо повысить уровень готовности. Утром, как можно раньше, мне бы хотелось обсудить с вами ваши планы.
Блэр не произнесла ни слова.
Слушая Кэм, Блэр наблюдала, как на лице коммандера одна эмоция сменялась другой. На смену злости, отчаянию и бессилию пришла непробиваемая невозмутимость, с помощью которой, как уже знала Блэр, Кэм ставила барьер между своими эмоциями и работой. Умом Блэр понимала, что именно благодаря этой способности Кэмерон была отличным профессионалом, но девушка не хотела, чтобы Кэм была такой же в их отношениях. Блэр совсем не хотелось, чтобы Кэм дистанцировалась от нее для того, чтобы позаботиться о ней. Она не понимала до конца, чего именно ей хотелось, но была уверена, что только не этого.