У дверей класса Киру Викторовну ждали ученики.
Ганка — плотная, высокая девочка, самостоятельная, решительная. Она приехала с Украины, из села Бобринцы. Франсуаза приехала из Парижа. Модная юбочка, кофта, браслетик — простое серебряное колесико. По отцу Франсуаза родом из Прованса, из Камарги, где живут дикие черные быки. Ее отец гардиян — пастух. Носит красную фетровую шляпу и короткие сапоги со шпорами. Серебряное колесико — подарок от отца.
Маша Воложинская удивительно светлая и открытая девочка, стесняется, что вынуждена ходить в очках. Звук ее скрипки чистый и наивный. Если бы это удалось сохранить, так думала Кира Викторовна. Маша ни о чем таком не думала, и, может быть, в этом было ее счастье. Встречается в исполнительском искусстве такая особенность: когда что-то поймешь до конца, это «что-то» вдруг может исчезнуть. Не всегда ремесло помогает, иногда оно что-то отбирает у тех, кто начинает заботиться только о ремесле и возлагать все надежды только на него. А у Маши в будущем может сложиться именно так, что ее чистоту и наивность подменит сухое ремесло. Для Маши оно может оказаться сухим.
Стоял «Дед» — Павлик Тареев. Он любит всех учить жить, поэтому и кличка у него такая. Недавно сказал, что у него много дней впереди, но уже много и позади. И что жизнь прожить — не поле перейти. Философ и педант. Умудрился отрастить даже брюшко. Вот и сейчас что-то объяснял «оловянным солдатикам». «Оловянные солдатики» — самые маленькие ребята в ансамбле, из подготовительной группы. Стояли, слушали Деда, ловили каждое слово. А Дед выпятил живот и разглагольствовал.
Кира Викторовна еще издали заметила — нет Лади, нет Андрея. Ни того, ни другого.
Они появились в конце коридора. Смычки держали будто шпаги.
«Что-то уже произошло», — с тревогой подумала Кира Викторовна. Начинается день, начинается борьба. Но она должна их победить во имя их же самих. Сейчас они ее не понимают, но потом поймут.
— Андрей, Ладя!
Оба подходят.
— Опять?
Внешне Кира Викторовна спокойна, даже невозмутима. Но это только внешне.
— Что? — Ладя смотрит на Киру Викторовну невинными глазами. — Мы вот тут встретились.
Андрей продолжает молчать. Потом тоже говорит:
— Встретились.
Андрей всегда немногословен, а теперь еще и угрюм.
Кира Викторовна взглянула на одного, на другого. Ничего больше не сказала. Слова ни к чему, и она это понимает. Словами их победить нельзя.
— На ансамбль. Быстро!
Она не вникала в детали происходящего. Она знает основное, и этого вполне достаточно.
В классе стояли все восемь человек.