«Nos (Мы). Делаем ему выговор за то, что в прошедшее воскресенье он во время проповеди ушел в винный погребок.
Ille (Он). Признает свою вину и говорит, что сие больше не повторится и что господа священники уж и так сурово на него за это смотрели.
…Nos (Мы). Ему придется в будущем изменить свое поведение к лучшему, чем это было до сих пор, иначе он лишится всего хорошего, что ему предназначалось…»
Как тут было не развеселиться. Оля тихонько смеялась и смеялась, когда читала Actum (протокол). И колени ее были у самого подбородка.
Потом Оля прочитала книгу венгерского органиста и композитора Яноша Хаммершлага «Если бы Бах вел дневник». Прочитала Оля и переписку Баха с двоюродным братом Элиасом. Переписка дала ей возможность глубже познакомиться с домом Баха, его повседневной жизнью и занятиями. Как Бах играл на лютне и клавикордах. И как однажды прусский король взволнованно воскликнул: «Господа, приехал старик Бах!»
Оля завела себе свою собственную «Органную книжечку», куда она заносила произведения Баха, над которыми работала или собиралась начать работать. На первой странице книжечки написала высказывание Малера: «В Бахе собраны все семена музыки».
После того как Ганка вернулась в свое село Бобринцы, она создала группу юных музыкантов.
Ганка вставала вместе с матерью. Мать спешила на ферму, а Ганка шла в школу, где собирались ее ученики. Ганка добилась от председателя, чтобы колхоз купил инструменты, тем более что скрипки для младших учеников стоят совсем недорого. Председатель купил. Так что инструменты были, и ноты, и учебники. И ученики были. Занимались в пустом классе, в дальнем крыле школы, чтобы не мешать. Ребята пяти и шести лет. Ганка всех прослушала и отобрала, у кого был слух. Из других сел тоже прислали ребят, когда узнали, что Ганка набирает учеников. Их привозили на попутных автобусах шоферы и передавали Ганке каждого ученика лично, с рук на руки. Сама Ганка поздно начала заниматься музыкой, и она не хотела, чтобы другие сельские ребята тоже опаздывали с этим.
Так набралось десять ребят.
Первые ученики первой молодой учительницы. Каждое утро, заспанные, вынутые из теплых тулупов, они стояли перед Ганкой, десять «оловянных солдатиков».
Ганка отогревала их, потом они брали скрипки. От скрипок уютно пахло свежим домашним хлебом и узваром из сухих фруктов. Обычный утренний запах многих хат.
Председатель спрашивал у Ганки: «Когда твой оркестр можно будет пригласить в клуб на праздник урожая? Союз серпа и смычка». — «Пригласите, когда мы тоже созреем», — отвечала Ганка.