– Да, вы точно с ума сошли! – закричал он.
– Если бы я согласилась быть женой Людовика Четырнадцатого, – сказала она преднамеренно медленно, – то вам никогда не бывать королем Франции.
– Какая тут беда, если дочь моя королева?
– Вы говорите не то, что думаете. Во времена Ришелье вы составляли заговоры с таким множеством людей, что не можете так быстро оставить мечту всей жизни.
– Роль заговорщика мне надоедает.
– Но вас обманывает коадъютор, как прежде обманывал Мазарини. Вы прогнали Мазарини, другой продолжает его дело, а вы этого не замечаете.
– Коадъютор совершенно предан мне.
– А теперь он верный раб Мазарини, говорю вам. Разве он не получил кардинальской шапки? Разве Кондэ не прервал с ним сношений? А Кондэ хочет сделать вас королем.
– Ты помешалась! Разве можно так говорить? Ты совсем с ума сошла!
– Прозорливых и мудрых всегда называют сумасшедшими.
– И вы имеете еще претензии на мудрость?
– Кто доживет до конца, тот увидит истину.
– На самом деле с ума сошла! Эй! Кто-нибудь! Отправить ее в Шарантон.
– Я сама отправлюсь, – отвечала принцесса, проходя с решительным видом мимо отца и бросая на него равнодушный взгляд.
Луиза вышла из комнаты. Очутившись на краю широкой лестницы, ведущей в парадные комнаты, она остановилась и положила руку на перила.
Холодный мрамор вывел ее из оцепенения, которое тисками сжимало ее мозг, она наклонилась и приложила лоб к мрамору.
– Если бы я с ума сошла, так этот мрамор показался бы мне льдом, но моя голова не только не горит, но совсем холодна и спокойна.
Она сбежала с лестницы. Внизу ее подхватил Жан д’Эр; ему казалось, что она падает.
– Я видел маркиза де Жарзэ! – шепнул он.
– Де Жарзэ! – повторила она, стараясь собраться с мыслями.
– В замке не найден труп герцога де Бара.
– Труп?…
– Боже мой! Что с вами сделалось, принцесса?
– На лошадей, скорее на лошадей! – воскликнула она, направляясь к конюшням. – Сейчас же поедем куда мне хочется.
– Но куда же?
– В Шарантон. Я хочу видеть сумасшедших. Кажется, туда недавно заперли новых больных.
– Это ужасное зрелище. Не ездите туда, ваше высочество! Некоторые люди не могут выносить его и два часа, сами заражаются этой жестокой болезнью.
– Должно быть, эти безумцы самые счастливые люди! – сказала она со странным блеском в глазах.
– Счастливые? О, нет! Они не сознают своего положения и только видят ужас и отчуждение вокруг себя, чувствуют равнодушие тех, кто некогда любил их.
– Проводите же меня туда.
– Позвольте, ваше высочество, – сказал Жан д’Эр, почтительно преграждая ей дорогу.
– Что такое?
– Я сейчас видел маркиза де Жарзэ.