Жан, познавший жизнь с четырнадцатилетнего возраста и, как моряк, испытавший на своем веку немало приключений, вспомнил свою юность, и ему сделалось стыдно, что ему нельзя похвалиться перед невестой таким же незапятнанным прошлым. Ему вспомнились стоянки в разных портах, мимолетные увлечения в далеких чужих городах, где морякам приходилось жить иногда по нескольку месяцев, – странные, прихотливые увлечения, носившие отпечаток тех стран, где они зарождались. Возле Луизы он не испытывал ничего, похожего на пережитые тогда чувства, и ни малейшего смущения: ему было с ней легко и приятно, как бывает приятно дышать чистым воздухом или слушать ласкающую мелодию. Ему казалось, что своей любовью он искупит все, что хотел бы вычеркнуть из своего прошлого. И все-таки он упрекал себя, что не может ответить на беззаветную нежность этого юного сердца всем пылом искренней страсти и что их братские поцелуи не пробуждают в нем никакого волнения.
День кончился в мирной беседе у постели тетки. Мадам Арманд уехала с ближайшим поездом, и Жан, оставшись наедине со своей юной подругой, показал ей приготовленную для нее комнату в первом этаже, против комнаты тетки. Он заранее уставил эту комнату зимними растениями, украсил стены картинами, поставил в шкаф любимые книги Луизы. Ни одна мелочь не была забыта; зная привычки Луизы, Жан даже заменил большую пуховую подушку маленькой плоской подушечкой.
Наступил вечер. Утомленная дорогой Луиза хотела лечь пораньше. Молодые люди простились с мадам Бетурнэ, и Жан проводил Луизу до дверей ее комнаты. На пороге Луиза наклонилась к жениху и тихо шепнула:
– Жан, вы молитесь вечером?
Молодой человек с улыбкой ответил, что изредка исполняет этот долг, чаще же всего ограничивается одним благим намерением.
– Ну, так сегодня, войдя в свою комнату, вы станете на колени… Впрочем, нет, сделайте это лучше сейчас, у меня!
Луиза подвела жениха к своей кровати и, положив руку ему на плечо, заставила его опуститься на колени. Он подчинился и, охваченный невольным умилением, наклонил голову.
– Услышь меня, благодатная Мария, – начала Луиза и остановилась.
Жан старался вспомнить забытые слова молитвы и, с помощью Луизы, которая подсказывала ему, когда он останавливался, прочел ее до конца.
Луиза взяла его за руку и прибавила:
– Молим Тебя, Пресвятая Дева, сделай, чтобы ничто не помешало нашему союзу и чтобы потом мы были счастливы…
Жан послушно повторил за нею эти слова. Его охватила безграничная нежность к этой девушке, видевшей свое счастье только в нем.
Она проводила его до двери и, когда он дошел до поворота лестницы, послала ему воздушный поцелуй.