Не важно. Все равно деваться некуда.
Она повернулась. Ее муж сидел за обеденным столом. Несмотря на измученный, напуганный вид, он был возбужден и полон энергии. Она узнала это выражение лица. Оно появлялось всегда, когда он понимал, что надо что-то делать, но не имел ни малейшего понятия что. Это был сигнал готовности. Как будто он хотел сказать: «Я знаю, что ничего не делаю, но видишь, я готов действовать». Он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее.
— Нет, ничего, — сказала она.
Элисон охрипла. Очевидно, потому, что вчера кричала и плакала, а потом ей пришлось много говорить. Она кричала, когда пошла на берег, потом вернулась, обыскала весь дом, выбежала во двор между домом и шоссе, на другую сторону дороги, снова промчалась по дому, а затем на пляж, где дул жуткий ветер.
Когда она снова оказалась на берегу, то сообразила, что сегодня утром они не гуляли, и подумала, что, наверное, ее дочь решила отправиться на прогулку самостоятельно. Элисон долго бежала по песку до того места, где они еще никогда не бывали, затем повернула, промчалась мимо коттеджа и поспешила в противоположную сторону. Ничего, никого и никаких следов Мэдисон.
Она вернулась в дом, попыталась немного успокоиться и привести мысли в порядок. Подождала, как ей показалось, час, хотя на самом деле прошло не больше пятнадцати минут. Потом снова отправилась на пляж и прошла по нему сначала в одну, затем в другую сторону, стараясь внимательно смотреть под ноги, чтобы отвлечься и не удариться в панику.
Наконец ей пришлось спросить у соседей, не видели ли они маленькую девочку. С одной стороны от них жила очень пожилая пара, поселившаяся тут в доисторические времена, но О'Доннелы были с ними едва знакомы. Однако старики, пожалуй, не заметили бы тактическую ракету, если бы та угодила в соседский дом. По другую сторону стоял маленький дом на четыре квартиры, закрытый на зиму. Сторожа заявили, что ничего не видели и посоветовали Элисон лучше следить за своим ребенком. Она и сама это знала. Только, к сожалению, не всегда делала. Туман, в котором она находилась в последние несколько дней или месяцев, вдруг рассеялся. Ей следовало больше внимания уделять дочери, она этого не делала, и расплата может быть страшной.
Она вернулась в дом и стала ждать на кухне, металась между окном на пляж и окном на передний двор. Затем она села в машину и проехала до Кэннон-Бич. Там она зашла во все лавки и кафе, в магазин игрушек, спрашивала, не видел ли кто-нибудь маленькую девочку. Потом возвратилась домой и в последний раз сходила на берег, она бегала по пляжу, звала, выкрикивала имя дочери. Мэдисон хорошо плавала, и Элисон не думала, что та вошла в воду и утонула. Она могла бы в это поверить, если бы попыталась трезво оценить ситуацию, но была еще не в том состоянии, чтобы спокойно рассуждать. Когда начало смеркаться, она поняла, что крики и беготня по берегу ничего не дадут.