Как только большие настенные часы Мари отбили половину десятого, толстый и лысый шантажист, вдруг бросил на тарелку не догрызенное крылышко «весёлой птицы», встал и, опустив руки по швам, громко и чётко произнёс:
— Меня зовут Куно Шнайдер — я живу за счёт обмана. Простите меня, господа — мне очень стыдно.
И сел. На мгновение замер, осмысливая происшедшее, и вдруг, разбрасывая стулья, рванул на выход. Хлопнула дверь, на секунду наступила полная тишина, и тогда все в зале явственно услышали какой-то сдавленный кашель.
Лица как по команде повернулись на звук и застыли в недоумении: госпожа Вернер, вся покрасневшая, зажимала свой рот ладонью, и как будто чем-то давилась…
И один только Максим совершенно не обеспокоился здоровьем хозяйки: он знал — Мари смеялась!..
Но, быстро справившись с приступом, женщина выхватила с полки бутылку самого дорогого вина, поставила её и два бокала на поднос и, чуть ли не бегом бросилась к Грею. Мигом наполнила бокалы, протянула один Максу, и, сияя глазами, произнесла:
— За дружбу, мой мальчик!..
И тут же, едва пригубив, сразу приступила к расследованию:
— Максим, признайтесь, как вы это сделали?
— Ну, как… Внушил, — начал выкручиваться Грей. — Есть, знаете ли, у меня небольшие способности…
Но женщине, к счастью, такого объяснения оказалось вполне достаточно — её сейчас больше интересовало другое:
— И что теперь?..
— А теперь, дорогая Мари, если у него вновь достанет наглости к вам прийти, то едва прозвучит бой часов, как он снова встанет, и всем расскажет, кто он есть на самом деле. А после таких признаний, пусть он хоть бы и пригоршню личинок в тарелку бросил, никто ему уже не поверит…
— Ой, как здорово, — заулыбалась госпожа Вернер, мечтательно закатив глаза.
Но тут ей в голову пришла неожиданная мысль:
— А если часы остановятся или сломаются?
— Ну, следите за ними, пусть всегда будут в порядке.
— Максим, а на другие часы он тоже так отреагирует?
— Пожалуй — да, я не привязывал внушение конкретно к этим…
— Максим… — Мари испуганно прижала ладонь к губам, — Это же тогда получается, что он так на любые-любые часы отзовётся?
— Конечно.
— Максим… — протянула женщина, — так это же он теперь всегда и везде так представляться будет, лишь бы там часы пробили…
— Упс… Точно. Вот об этом я и не подумал… — Макс на некоторое время задумался.
Но, так ничего и не придумав, махнул рукой:
— А, ну и пусть его! Значит, теперь он всегда будет платить вперёд…
Они ещё немного посидели, но всему хорошему тоже приходит конец, и Максу пришлось сказать, что он зашёл попрощаться. По крайней мере, на некоторое время. А после, еще минутку поговорив с всплакнувшей по этому поводу госпожой Вернер, пообещав ей заглядывать на огонек и попросив присматривать за его домиком, новоиспеченный барон, собрав вещи, отбыл во дворец.