— Бертольд, готовься ехать за очередной порцией королевской казны… — говоривший не отрывал взгляда от горизонта, оперев подбородок о сложенные на посохе руки. Ветер отбросил его чёрные, без малейших проблесков седины, волосы назад, и его профиль, с покатым лбом, горбатым крючковатым носом и практически отсутствующими на антрацитовых глазах белками, стал похож на ястребиный. — По моим расчётам, казна уже должна быть почти пуста, и король с трудом сможет наскрести нужную сумму. Значит, пришло время ужесточить условия, как мы уже с тобой это обсуждали. Прижми его, пусть поймёт, что дальше платить за жизнь своей драгоценной супруги он может лишь самим королевством. Вот, передашь ему письмо от неё, пусть почувствует, как ей плохо. Она-то в нём призывала супруга пожертвовать её жизнью ради спасения королевства, но теперь у письма несколько урезанный вид, кроме тоскливой безысходности, ничего не выражающий…
— Мессир, я не перестаю удивляться: зачем вам все эти игры? С вашими магическими штучками и моей немаленькой дружиной мы смогли бы без труда справиться со всеми королевскими войсками!
— Эх, Бертольд, никогда не стать тебе королём — мыслишь ты всё так же по-баронски. Ну, начнём мы военные действия, и тут же на стороне короля выступят все его соседи-союзники!
— Так ведь и их мы сокрушим!
— Дурак ты, Бертольд, и это навсегда… Ну, подумай кабаньей своей башкой: зачем мне Империя с наголову разбитой армией?! Какая сила в разорённом войной государстве? Да пока оно вновь станет полноценным, ты будешь уже дряхлым стариком! Ну да чёрт с тобой, но я-то не желаю попусту тратить времени. Его и так с лихвой истрачено на подготовку этого плана.
— Простите меня, мессир, я об этом просто не подумал… Но зато я придумал, как ещё добавить королю отчаяния! Мои люди, числом семеро, все сплошь мастера меча и сорвиголовы, организуют в столице чреду лихих нападений на богатых горожан, а другой мой человек во дворце должен спровоцировать принца померяться с ними силами и, даю голову на отсечение — они его уделают, а король тогда станет намного сговорчивее!
— Идиот!!! — взревел старик, и его собеседник попятился, — Немедленно вели запрягать лошадей и мигом — в столицу! Когда королю уже нечего будет терять, он станет опаснее разъяренного тигра! И моли судьбу, чтобы твои бандиты не успели добраться до принца, иначе я превращу тебя в свинью, в жирную домашнюю свинью! Прочь с моих глаз, и чтобы через полчаса духу твоего в замке не осталось!
Бертольд чуть ли не кубарем покатился вниз по ступеням, а Крег, глядя ему вслед, скрипел в ярости зубами: