Потом Эльдар Александрович скажет обо мне: «Я трижды приглашал Валентину Талызину сняться в моих фильмах. Не забуду нашу первую встречу в фильме „Зигзаг удачи”, потребовавшую от актрисы определённого мужества. Она сыграла приёмщицу фотоателье Алевтину В сценарии говорилось, что Алевтина – „женщина молодая, энергичная, незамужняя и, к сожалению, похожая на своего папу”. Уверен, что не так уж много нашлось бы актрис, которые добровольно согласились бы себя обезобразить, как это сделала Валя. Смелый был шаг! Амплуа в кинематографе действует гораздо сильнее, чем в театре. Но Талызина пошла на риск и победила. Она создала образ, в котором при всей внешней некрасивости была бездна человеческой нежности, доброты и достоинства».
Эльдар Александрович свою угрозу насчёт «телеги», конечно, не выполнил. А картина получилась хорошая, зрители её любят. Я часто вспоминаю то счастливое время, своих партнёров, в которых была влюблена. Конечно, между нами проскакивали искры, и поползновения ко мне как к женщине какие-то случались, но я слишком дорожила дружбой с этими гениальными актёрами, чтобы разменять её на что-то другое. Я мысли не допускала, боже упаси.
Бурков как-то приехал ко мне домой. Но я так себя повела, что наши дружеские отношения не омрачились. Я только один раз оскоромилась в театре с нашим очень большим артистом, потому что он был очень хороший, и потом мы с ним в семи спектаклях сыграли…
В тот момент моя личная жизнь и без того была такой напряжённой, что о романах на съёмках я даже не помышляла.
У меня долго не получалось забеременеть, и когда мы прожили семь лет, муж вдруг сказал: «Если у нас никого не будет, давай заведём собачку». Ну уж нет, подумала я, никаких собачек! И я пошла к врачу и стала лечиться. Всё увенчалось успехом: я забеременела Ксюшей.
Токсикоз был жуткий, меня выворачивало наизнанку. Моя подруга Галя Дятловская называла Ксюшу, которую я вынашивала, пиявкой. Она так и говорила – «наша пиявка».
Галя меня очень любила, я благодарна ей за дружбу. Я считала, что она умнее, порой она меня подавляла своим напором. В начале моей беременности мы с Галей поехали на юг, в Пицунду. Хотелось погреться на солнышке, поесть фруктов, искупаться в море.
На первом этаже дома отдыха была столовая, мы что-то ели. Умом я понимала, что мне надо завтракать, обедать и ужинать, но каждый раз стоило мне хоть что-то съесть, как всё подкатывало к горлу. Я закрывала рот рукой и пулей вылетала из столовой к реликтовым соснам, где из меня всё съеденное выходило. Галя бежала за мной и говорила: «А теперь ложись, и вот этот кусок творога съедай, чтобы он остался в животе, чтобы эта пиявка не выкидывала…» Это было потрясающе. Потом, когда уже на поздних сроках беременности меня спрашивали: «Кого ты хочешь?», я вяло отвечала: «Галя хочет мальчика, а мне всё равно». Вот такая у нас была дружба.