— Что вам угодно? — спросила старшая. Она явно была раздосадована моим приходом, но старалась не подавать виду.
— У вас можно приобрести небольшой кусочек красной ткани? Примерно такой, — спросил я и показал руками размер требуемого куска.
— Вам для банта? — оживилась хозяйка. Хотя скорее дочь хозяина, оставленная им присматривать за мастерской.
— И для банта тоже, а еще для повязки на руку.
— Конечно, есть! Сейчас покажу, — девушка нырнула под стол и вынырнула уже с ярко-красной лентой. — А почему повязка? Вы участвуете в революции? А в подполье вы были? А что там происходит? А то папа велел нам сидеть здесь и никуда не выходить. Давайте я вам бант на фуражку сделаю.
— Правильно велел. У вас тут рядом городового убили. Вам бы вообще лучше запереться. Сейчас всякая шваль будет пользоваться ситуацией, пока мы порядок революционный не наведем. Сколько я вам должен?
— Нет, нет! Денег я с вас не возьму ни за что!
— Ну, как знаете, — я улыбнулся, надевая фуражку с бантом под кокардой. — Благодарю вас от имени революции.
Девушка зарделась и тут же бросилась помогать мне с повязкой.
Так в революционном образе я пошел дальше, уже не прячась. По улицам носились восторженные студенты и интеллигенция, толпами ходили солдаты и рабочие, наяривая на гармошках и размахивая самодельными флагами. Иногда праздно шатающуюся публику рассекали группы целеустремленных людей. Часть с революционной символикой и винтовками, а часть откровенно уголовного вида. Последние двигались торопливо, видимо спешили урвать свой кусок великой халявы. Некоторые приветствовали меня, заметив бант и повязку, спрашивали из какой я партии, но я ссылался на спешку и революционную необходимость уклонялся от бесед и все так же спешно шел дальше.
До библиотеки я не дошел. В паре кварталов от нее я увидел библиотекаршу с пачкой бумаги в руках.
— Здравствуйте, Елена Владимировна! Куда вы так спешите?
— Товарищ Волков? Где вы пропадали? Мы вас искали, уже было решили, что вас охранка взяла.
— Нас на казарменное положение перевели. Вот сегодня только сумел ускользнуть, пока начальство другими делами было озабочено.
— Ну и слава Богу! А я на митинг спешу, листовки несу. У нас теперь есть возможности пользоваться настоящей типографией! Кстати, вы наверное, хотите Вениамина Петровича увидеть? Пойдемте со мной, он как раз сейчас на митинге.
Я отобрал у библиотекарши-подпольщицы пачку листовок и мы пошли дальше вдвоем. Кромков узнал меня сразу. Он стоял с краю толпы и что-то говорил двум парням. Те внимательно выслушали его и с сосредоточенными лицами стремительно ушли. Петрович оглянулся и, увидев нас с Еленой, устремился навстречу, заодно взмахом руки подозвав одного из своих.