— Сколько еще разного жулья!
— Да, есть еще такие вот прохиндейки.
— Спекулянтка, наверное.
— А может, и того хуже, какой-нибудь магазин или склад обворовала.
Дедковский и Стежков, приехав в отделение, захотели увидеть прежде всего молодого человека. В комнату вошел рослый, хорошо сложенный парень лет двадцати пяти. Уверенная, чуть вразвалку походка, брюки в обтяжку, полузастегнутая рубашка из красно-синей буклированной ткани.
— Чем могу служить, граждане начальники?
— Фамилия, имя, отчество?
— Черненко Борис Игнатьевич.
— А точнее?
— Перед вами, как я вижу, мой паспорт.
— Да, паспорт передо мной. Но две недели назад, когда вас задержали на Сретенке, вы предъявляли другой. На имя Проскурина. Как это понимать?
— Никто меня пока не задерживал. Все это из области фантазии, товарищ майор.
— Значит, ошибка? Ну, что же, возможно и такое. Отложим нашу беседу до приезда товарищей, которые сталкивались с неким Проскуриным. Может, вы просто похожи. Подождите в соседней комнате.
Парень стал упрашивать:
— Товарищ майор, очень прошу, отпустите. По дурости влез я в эту историю. Думал, зря, мол, лейтенант женщину обижает. А оказалось… Откуда я мог знать? У меня, понимаете, братишка из школы вот-вот придет, а ключи от квартиры — вот они. Замерзнет парень на улице. Живем-то мы с ним вдвоем.
— Вдвоем, говорите? А родители?
— Нету таковых.
— Значит, Борис Игнатьевич Черненко?
— Да, именно так.
— Точно?
— Абсолютно.
— Где работаете?
— Строитель. Шестнадцатое стройуправление. Дороги, мосты и прочее.
— Значит, на Сретенке не задерживались?
— Нет, не задерживался.
— Вы это точно помните?
— Абсолютно. Если бы такое было, сказал бы. Я ведь знаю, с вами надо в открытую.
— Да, в открытую лучше, — согласился Дедковский. — Ну что ж, ладно. Подождите немного. Отправим вас домой. Но не исключено, что пригласим.
— Пожалуйста, в любое время. Но, откровенно говоря, причин не вижу, ибо никаких грехов за мной нет. — И парень вышел из комнаты.
— Зачем вы его отпустили? Почему? Ведь похож же, ну очень похож, — недоумевали Стежков и начальник отделения.
— Вполне возможно, — согласился Дедковский. — Но ведь братишка замерзнет.
— А вы в это поверили? Ну, знаете… — Стежков даже поперхнулся от удивления.
Майор улыбнулся:
— Подожди горячиться, лейтенант. От того, что Проскурин-Черненко сейчас окажется в камере, проку будет мало. Что мы ему предъявим? Похож на Проскурина? Но он будет настаивать, что сходство случайное. Что продавал две пары заготовок на Сретенке? Заявит, что не продавал и знать ничего не знает. Заступался за обладательницу коляски? Но что же тут такого? Он же объяснил: «Заступался, пока не знал, кто она…»