– Ну привет, сестричка! – говорю я. – Как ты здесь оказалась?
Лизка понемногу приходит в себя. Складка между бровей исчезает. Губы приоткрываются в полуулыбке. Она едва заметно кивает каким-то своим мыслям. Потом отвечает:
– Привет! Да вот. Приехала на историческую родину посмотреть.
– Когда?
– Недавно…
– А чего не предупредила? Я бы встретила. Ты надолго? Где остановилась?
Лизка силится улыбнуться:
– Слишком много вопросов. Я отвечать не успеваю…
– Ладно! Давай садись в машину! Поехали ко мне!
– К тебе?
В голосе Лизки звучит искреннее изумление. Похоже, она не ожидала от меня такого приглашения.
– Конечно! – отвечаю. – Мы что, не сестры, что ли? Или все еще дуешься?
– Да нет… – неуверенно отвечает сестрица. – Чего дуться-то? Не маленькие дети. Просто…
Она замолкает, подбирая необидное слово. Я ей помогаю:
– Забыть не можешь?
– Ну да! – соглашается она, глядя мне прямо в глаза.
– Так давай поговорим и об этом! – предлагаю. – Пора расставить точки над «и»! И закроем эту тему навсегда! Садись!
Иду к машине с таким видом, словно знаю, что Лизка примет приглашение. Сажусь за руль, открываю правую дверцу. Лизка все еще стоит на месте. Вижу, что она никак не может решиться. Кричу ей:
– Да садись же!
Лизка медленно приближается. Перед тем как сесть, осматривает «ласточку»:
– Красивый автомобиль!
– Спасибо! А ты на какой по своим заграницам рассекаешь?
– Чаще всего езжу на кроссовере. Люблю большие автомобили! – отвечает Лизка, усаживаясь на переднее сиденье.
До дома едем молча. Въезжаем в наш двор. Народ уже разъехался по магазинам, поэтому с парковкой – никаких проблем. Ставлю автомобиль почти напротив подъезда. Выключаю двигатель.
– Ты здесь не была еще?
– В нашем дворе? – В голосе Лизки звучит удивление. – Нет, конечно!
Врать и притворяться ты всегда умела! Ладно. Запомним!
– И как? Изменилось что-нибудь за эти годы?
– Многое… – Лизка вертит головой, смотрит по сторонам. – Детскую площадку сделали. «Москвичей» и «запорожцев» совсем не стало. Да и «Жигулей» не видно.
– Пошли в дом?
Почему я не сказала «пошли домой!»? Тоном, который не допускает сомнений в моей искренности? Вместо этого проблеяла что-то жалко-просительное. Лизка – психолог не хуже меня. Она просекла мою неуверенность! Это плохо.
– Ты считаешь – это нормально?
В голосе Лизки звучат жесткие нотки. Она смотрит на меня, прищурившись. Изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимость. И непонимание:
– Тебя что-то смущает?
– А тебя нет?
– Я хочу, чтобы мы снова стали родными сестрами. Мало ли что было когда-то! Нельзя жить прошлым!
– Вот как ты заговорила! – усмехается Лизка. – Жениха отбила! Квартиру отобрала! По миру меня пустила! А теперь с невинным видом предлагаешь: давай все забудем!