Ты знаешь ли, супруг? Едва отец
Из-за стола поднялся, Авенир
Уж тут как тут и что-то пошептал,
Я подхожу, а он скорее прочь,
И царь уже не прежний.
Царь был за нас, он плакал вместе с нами,
Он обнимал нас, он нам пожелал,
Чтобы пошли от нас колена храбрых
Ему в помогу; он казался паче
Отца, теперь он паче стал царя,
О, прежде времени не плачь, жена!
Царь волен нас карать и награждать.
Сегодня б не вернулся на щите,
А завтра к злобной мысли обо мне
Вернется он; и снова мне изгнанье,
Ничтожество, и бегство, и тревоги.
Смерть для меня одна — тебя покинуть,
Но этого не избежать… Увы!
Злосчастный брак, напрасная надежда!
Счастливый царский род тебе сулил
Иного мужа, ты его лишилась
Из-за меня, злосчастного!.. Не станет
Отцом благополучного семейства
Твой муж бродячий, вечный твой беглец.
Ах, нет, не будем мы разлучены;
Нас не разделят. Больше не вернусь
К той страшной, одинокой жизни: лучше
Могила. В сей обители тоски
Я дни в слезах влачила, мне порою
Ужасным призраком казалась тень.
То, чудится, висит жестокий меч
Отца над головой твоей, и слышу
Твои слова страданья и смиренья,
Что самый жуткий гнев могли б унять,
Но все ж твое пронзает сердце дикий
Саул; то среди темных закоулков
Пещеры вижу, как ты стелешь ложе
На камне, и от страха замираешь
При каждом звуке, и бежишь, и снова
Бежишь, и не находишь ни укрытья,
Ни друга, ни покоя, утомленный,
Ослабший, жаждой мучимый… О, небо!
Могу ль тебе пересказать мое
Смятенье? — Нет, теперь тебя вовеки