Райдер повторил про себя, что так будет лучше. Он не может остаться здесь уже хотя бы ради Тесс, так как камин ее пугает, пусть даже она не понимает почему.
– Что случилось? – наконец спросила Эмма. – Почему Тесс плакала?
– Ее испугал огонь в камине.
По счастью, Эмма не стала ничего уточнять, удовлетворившись его ответом.
– Думаете, это мудрое решение? – все же спросила она. – Я имею в виду – уехать. Может, стоит сначала послушать новости и узнать, что творится на дорогах?
Похоже, она забыла, что в доме не было электричества, но Райдер не стал напоминать ей об этом.
Эмма не забыла. Ей просто не хотелось оставаться в доме одной. И уж если быть до конца откровенной, ей хотелось, чтобы этим другим человеком был не кто-нибудь, а именно Райдер Ричардсон!
– Уверен, движение скоро будет восстановлено, – сказал Райдер, а про себя добавил: «Точнее, я надеюсь на это».
– Почему вам так не терпится уехать? – Эмма взглянула на ребенка на его руках, и ее лоб прорезала морщинка. – Ваш коттедж никуда не денется.
Эмма была права: коттедж никуда не денется. А вот его стена, которая помогала ему держаться, чтобы не оказаться погребенным под грузом воспоминаний и боли, что он носил в себе, могла рухнуть, так как Эмме каким-то непостижимым образом удалось ее пошатнуть.
– Спасибо за то, что приютили нас, – сдержанно сказал Райдер.
«И за то, что благодаря вам я смеялся так, как уже не смеялся целый год, – продолжил он про себя. – И за то, что напомнили мне о том, что в прошлом у меня были замечательные рождественские праздники, о которых я и думать забыл… И даже за то, что благодаря вам я на несколько мгновений почувствовал себя так, словно снова оказался дома…»
Эмма вскинула на него глаза. Было видно, что ей хочется что-то сказать, но слова так и не были произнесены.
– Сколько мы вам должны? – стремясь покончить со всем скорее, спросил Райдер. – И… вы принимаете кредитные карты?
«Так-то лучше, – подумал он про себя. – Деловой тон – вот чего мне надо придерживаться, чтобы не поддаваться чувствам».
Они и так уже успели поделиться друг с другом кое-чем личным. Например, он уже знает, что у Эммы никогда в жизни не было Рождества, о котором она мечтает.
Эмма выглядела чуть ли не оскорбленной.
– Не нужны мне ваши деньги, – сухо сказала она. – И потом, мне совесть не позволяет брать с вас деньги за хот-доги вместо ужина и кровать на полу. Считайте это моим скромным рождественским подарком.
Но он не хочет принимать от Эммы никаких подарков, пусть даже они сделаны от чистого сердца! И те, ради кого она так старалась и к кому он вдруг почувствовал глухое раздражение, разве все они заслуживали такого дара?