Последовал новый удар утюгом, но теперь он успел перехватить её руку, и они начали бороться.
– Если ты сейчас же меня не отпустишь, я клянусь, я убью тебя, и тогда хотя бы справедливо сяду в тюрьму! – Очевидно, слова Кати достигли места назначения – Илья ослабил хватку и отпустил запястья жены, словно стряхивая её с себя.
Спустя долгие двадцать минут молчания, пока оба собирались, они наконец-то вышли из дома.
– Ты что, тоже уходишь? – язвительно спросил молодой полицейский.
– Вообще-то, я иду с тобой. – хладнокровно произнесла Катя, закрывая дверь на ключ. – Я готова проторчать целый день в участке, но я не подпущу тебя к расследованию этого дела.
– Давай, попробуй, – хмыкнул Илья, который теперь был похож на злобного гнома-переростка, по ошибке наряженного в полицейскую форму. – Ну так тебя же кинут в клетку за препятствие ходу следствия.
– Чем ты думал?! – Мужчина в кожаной куртке похожий на цыгана нервно расхаживая возле решётки, за которой на серой скамейке сидел взъерошенный Прокоп.
Под футболкой у Саши нервно играли небольшие рельефности. Он резко жестикулировал и задавал один вопрос за другим:
– Какого чёрта ты пырнул ножом эту девочку? Ты хоть понимаешь, что она могла не выжить?.. Хотя, что я спрашиваю, ты же обдолбаный, как крот. Тебе что, не нужны бабки? Ты понимаешь, что если бы она умерла, ты бы сел на весь остаток своей поганой жизни? У тебя же поставка из Франции намечается от… как его там…? – Тут Саша сделал ход, который удачно вписался в ситуацию.
Конечно, Прокоп ему не рассказывал запретную информацию о поставщике, но в таком состоянии как сейчас, когда на мозги давят острая потребность в новой дозе, перевешивающая здравый смысл, и страх заключения вместе взятые, он может проболтаться, и тогда не придётся спасать его задницу. Но всё-таки какая-то часть его сознания все ещё работала.
– Я не говорил тебе его имя, – буркнул молодой мужчина сгорбившийся на скамейке; его пальцы запущенные в запутанные волосы, нервно их теребили, синяки под глазами от бессонной ночи оттенялись блестящими глазными яблоками. – Вытащи уже меня скорее отсюда. Пусть эта жаба отменит показания!
Саша прошёлся по коридору в участке рядом с клеткой, как бы обдумывая дальнейшие действия. На самом деле он прекрасно знал, какой шаг станет следующим.
– Ладно! Сиди здесь, я что-нибудь придумаю. Молись, чтобы она взяла бабки.
Он ткнул пальцем в направлении обвиняемого, а потом быстро зашагал в сторону кабинета главного следователя, находящегося этажом выше. Тихонько постучав в дверь, он уверенно вошёл внутрь и после двадцати долгих минут вышел, сверкая довольной улыбкой.