— Вот именно поэтому вы здесь, дорогой Эрих. Чай, кофе?
— Кофе, если можно.
Майор нажал кнопку, в дверях вновь возник вестовой.
— Василий, сделай, пожалуйста, нам один чай и одно кофе. Сахар и лимон отдельно.
Вестовой исчез, а майор вдруг рассмеялся.
— Чёрт, никак не могу себя пересилить. Знаю ведь, что «один кофе», а язык всё своё. Если хотите знать моё мнение, «один кофе» — насилие над русским языком.
Вестовой вновь появился, неся поднос.
— Спасибо, Вася — майор ласково улыбнулся.
Он знаком пригласил немца. Некоторое время они молчали, пили чай-кофе.
— Эрих, расскажите мне, пожалуйста, про ваш метод.
— Всё, мне известное, изложено в протоколах. Мне нечего добавить, господин майор.
Майор мягко, почти застенчиво улыбнулся. Рука немца задрожала и неловко поставила чашку с недопитым кофе на край стола.
— И всё-таки я попрошу вас. Человек — существо несовершенное. Что-то случайно — я подчёркиваю, совершенно случайно — могли забыть вы, что-то недопонять я. Итак, как, по-вашему, обладая одним-единственным Кристаллом Поиска, быстро и точно определить местонахождение Ключа от Звёздного Пути?
Немец замер, будто внезапно обнаружил, что сидит не в кресле, а на противопехотной мине.
— Ну вот, а вы говорите — всё… Ах, Эрих, Эрих, ну зачем вам это? Мы же не в игрушки с вами играем, камрад Штольц.
Майор улыбался ласково, почти нежно.
— Хозяин настроен решительно. Если мы до первого августа не найдём Ключа, то моё будущее весьма зыбко и неопределённо, зато ваше — совершенно однозначно. Мне очень неприятно говорить вам это, но дело обстоит именно так.
Улыбка погасла.
— Не валяйте дурака, Эрих. У нас с вами масса работы.
* * *
Иван сидел в своей каморке, читая книжку, данную ему Киннором. Эльф не соврал — в маленькой, вроде карманной записной, книжке была упрятана целая библиотека. Как, Иван так и не понял, несмотря на объяснения. Собственно, это была даже и не записная книжка, а её обложка — все страницы были выдраны бесследно. Но вот эта обложка была непростой, ох и непростой! Стоило открыть книжку и коснуться в одном месте пальцем, и внутренняя глянцевая поверхность обложки начинала матово светиться, затем на ней проявлялись какие-то незнакомые буквы, и вот уже можно выбирать нужную книгу по списку… Впрочем, Иван быстро научился пользоваться этой штуковиной, не вникая в её устройство — тут, наверное, и академик не понял бы ни хрена…
Большинство книг были написаны на каких-то нерусских языках, а нередко и совсем непонятными, явно антисоветскими буквами. Такие заглавия Иван пропускал, выбирая только то, что было написано по-русски. Впрочем, таких текстов было тоже весьма и весьма немало, не на один год чтения.