— Дорогой Эрих — майор снова мягко улыбался — ну когда вы наконец прекратите придуриваться? Меня всегда интересует ваше мнение.
— Спасибо, господин майор. Буду краток. Как говорят русские, ежу понятно — Ключ наконец заработал. Они открыли Звёздные Врата, о которых написано в той книге — немец смотрел в глаза майора, не мигая.
— Рад, что вы всё понимаете, Эрих. Да, хозяева применили Ключ по назначению. Теперь мы точно знаем две вещи: первое — Ключ не муляж, он работает, и второе — его нынешние владельцы не какие-то случайные люди, а подлинные хозяева. Те самые эльфы из старой сказки, Эрих.
— Весьма возможно, господин майор. Только вот что я вам скажу — с сегодняшнего дня они могут исчезнуть из этого городка в любой момент. Навсегда. Мы не знаем, что их тут держало, и держит ли до сих пор. Не перетяните, Иосиф Наумович. Наш таз и так плавает чересчур долго.
Улыбка сползла с лица майора, и оно стало красивым и злым.
* * *
— М-м-м-а-а-а-а…
Плач ребёнка и мяуканье кошки. Страстный зов и ужас смерти. И давящая, беспредельная тоска.
— М-м-ааааа…
Иван проснулся в ледяном поту. Стиснув зубы, он пытался успокоить бешено колотящееся сердце.
— Ммм-аа-ааа…
Как это проходит сквозь все перекрытия, из подвала на чердак? И вдруг Иван понял — не проходит. Это возникает у него в голове.
— М-мм-ааа-ааа-ааа…
Иван вдруг обнаружил себя исступлённо колотящим в чердачную дверь. Бесполезно — довольно хлипкая дощатая дверца стояла незыблемо, как броневая дверь артиллерийского каземата.
— Откройте, откройте, откройте, ну не надо, ну сколько можно!!! Гады ползучие, товарищи дорогие, родненькие мои, хорошие…
— Мм-м-ааа-аа-а…
Иван уже сползал по двери, погружаясь в жуткое, нездешнее беспамятство, когда дверь наконец открылась. На пороге стояла Тамиона, в короткой полупрозрачной ночной рубашке, держа в поднятой руке крохотный белый светлячок-огонёк. Иван рухнул к её ногам, судорожно обхватив эти ноги, вжимаясь лицом в живот девушки.
— Не мучайте её… вы же мучаете её… зачем вы так мучаете её… — слова вываливались из сержанта, как картофелины из дырявого мешка, толкаясь, мешая друг другу, судорожными рывками. Тамиона обхватила голову Ивана руками, не пытаясь отстраниться, гладила его по волосам.
— Бедный Ваня… Ну всё, всё, мой хороший… Уже всё…
* * *
Иван проснулся со странным ощущением — вроде бы всё тело налито бодростью, и только где-то глубоко в голове сидит отзвук неясной боли. Он огляделся — нет, это явно не чердак. Искрящиеся ледяными узорами стены, с прожилками золота — красиво… Ба, да это спальня госпожи Тамионы, не иначе. На столике у изголовья стоял высокий узорчатый серебряный кувшин, рядом — пустой хрустальный бокал на ножке. Ивану вдруг так зверски, смертельно захотелось пить, что он схватил кувшин обеими руками и начал гулко глотать, давясь. Жидкость в кувшине оказалась водой, чуть кисло-сладкой, с лёгкой горчинкой.