– Женька, прости меня, – просипела я, так как горло сильно сдавило.
– Ты не виновата. Я только теперь это поняла, когда оказалась на твоем месте. – Женька шмыгала носом. – Как только отшила Иванова, так сразу и поняла…
Я вытирала ей слезы, проводя пальцами по щекам. Я видела, как Женька становится свободной. Меня же накрывала невыносимая тяжесть. И слезы никак не текли, лишь все сильнее и сильнее давило в груди…
Мысли о родителях позволяли мне хоть как-то волочить ноги. Тем же вечером я сидела в компании двух «Биг-Маков» и ждала папу с мамой. Конечно, они не подозревали о моем плане воссоединения семьи, но каждый чувствовал порядочную вину перед дочерью, что не позволяло отказать в такой детской прихоти, как совместный поход в «Макдак». Даже мама, которая в последнее время питалась как котенок, обещала выпить со мной молочного коктейля. Она и пришла первая, хотя никогда раньше пунктуальность не была ее сильной стороной. Мама выглядела отменно, помолодевшей и легкой. Теперь она часто одевалась в светлое, и порой казалось, вот-вот ее унесет ветер: мама полетит вверх, к зеленеющей листве, к небу, что заблудилось в ветках, как тополиный пух – воздушный, невесомый.
– Привет, малышка! – Мама поцеловала меня в лоб и провалилась в стул напротив. – Зачем ты взяла мне этот небоскреб?
– Папа рассказывал, что ты заказала себе «Биг-Мак» на первом свидании. Помнишь?
Мама посмотрела на меня внимательно.
– Так-так-так, – сказала она. – Чую, дело нечисто…
Но не успела мама как следует принюхаться, как возле нашего стола вырос сам папа.
– Соня, что происходит? – спросил он, даже не поздоровавшись. – Почему ты не сказала, что будет мама?
Я поняла, что надо идти в наступление, иначе проиграю.
– Вы все время молчите, ничего мне не рассказываете! – взорвалась я. – Вот и я не стала болтать лишнего. У вас научилась!
– Тише!
– Спокуха! – зацыкали на меня мама с папой. Так как на наш столик уже стали оглядываться люди.
– Не хотите говорить со мной. Ладно, переживу, – сказала уже тише, но все так же напористо, чтобы родители не вздумали расслабляться. – Но, будьте добреньки, поговорите друг с другом! А то как дети малые, честное слово!
Я схватила папу за рукав и буквально силой завалила на стул рядом с мамой.
– Ты посмотри на нее! – жалобно взвыл папа. – Кидается родным отцом!
Мама усмехнулась:
– Эмансипация, акселерация…
Кажется, мама с папой вновь находили общий язык. Все это было очень похоже на наши обычные семейные кухонные разговоры.
– Пап, а ты помнишь, как мама была одета на первом свидании в «Макдаке»? – Я старалась задеть сокровенные струны, окунуть родителей в воспоминания раньше, чем они соберутся с мыслями. – Мам, а ты помнишь, что было тогда на папе?