Наконец, и я впиваюсь взглядом в эту действительно обворожительную и гипнотизирующую часть женского тела, перед которой все возрасты покорны. Остаток перекура мы оба, молча, провожаем «цель» пожирающим взглядом, стараясь не упустить её из виду. Тем не менее, она, все же, теряется, исчезая за углом, и мы, тяжело вздохнув и бросив окурки в урну, вновь возвращаемся к прерванной партии.
С самого основания, в шахматном клубе имени Чигорина мирно сосуществовали две секции – шахматная и шашечная. Своей схожестью они напоминали мне двух братьев: старшего – бесспорно – главенствующего и младшего – этакого Иванушку-дурачка.
По вполне понятным причинам, львиная доля бюджетных денег отпускалась на «старшего брата». Огромный зал, принадлежащий некогда бывшей французской церкви, помнил не только чемпионаты города, но и достаточно крупные международные турниры, с участием многих шахматных знаменитостей.
Но иногда и на улице шашистов наступал свой праздник. В такие дни, организаторы турнира (обычно, такие тихие и незаметные) вдруг преображались, заряжаясь бешеной энергией, и суетливо носились с бумагами, на которых красовалась круглая печать спорткомитета. Следовательно, и «младшенькому» кое-что отвалилось…
А как же? Ведь, это означало выделение государственных средств на подготовку и проведение мероприятия. Иными словами, говоря по-простому, деньги, денежки, «бабульки». Которые можно потратить и расписать так, что «комар носа не подточит»: всё зависит тут от опыта и стажа ответственных руководителей секций. А опыт, конечно же, имелся…
В один из таких радостных для шашистов дней, мы с Анатолием Абрамовичем, сидя в дальнем углу зала и анализируя очередную шахматную позицию, с интересом наблюдали за их деятельной вознёй, снисходительно посмеиваясь над Герцензоном – одним из организаторов и страстных пропагандистов и популяризаторов русских шашек.
Борис Миронович, очень походивший внешностью на известного актёра Михаила Яншина, мне всегда напоминал этакого барина, который нечаянно попал в не своё время и теперь вынужден подстраиваться под эту странную и нелепую жизнь. И судя по тому, что он являлся автором нескольких книжек, устроиться ему удалось очень даже неплохо.
Наконец, Анатолий Абрамович не выдержал:
– А, ведь ты, кажется, одно время работал в ресторане? – вспомнил он почему-то, неожиданно обратившись ко мне.
– Не совсем: я стоял за стойкой бара…
– Ну, неважно – перебил меня Крутянский – Я имею в виду, что тебе приходилось по роду своей деятельности сталкиваться с банкетами, юбилеями и прочими мероприятиями. Да?