– Здравствуйте, Джейн, – заулыбался Эванс ей навстречу. – Добро пожаловать домой. Слава богу, вы живы и здоровы.
Эванс также стиснул Джейн в объятиях – кратких, но очень крепких. Что за день сегодня!
– Да вы хрупкая, точно птичка! Неудивительно, что с Айерс-Рок вас ветром сдуло.
– А вы разве видели Айерс-Рок?
– И видел, и поднимался на нее, и даже имя свое в книге написал. Дивные ощущения. Впрочем, конечно, скорее положительные, в отличие от ваших.
– Что верно, то верно, – откликнулась Джейн. Эванс, разумеется, не понял глубинного смысла ее слов.
– Вынужден вас предупредить: в сознании Уилла еще предостаточно белых пятен.
– Странно было бы, если бы их не было вовсе.
– Я имел в виду, что мы пока не имели возможности в полной мере оценить ущерб, нанесенный его мозгу.
– Понимаю. Но он ведь говорит?
– Говорит. Только он растерян.
– Он понимает, где находится?
– Уилл в курсе, что лежит в больнице. В курсе, что получил травму. Об инциденте ничего не помнит. Узнал родителей. Правда, с тех пор их не видел. Уже несколько часов прошло. В основном он спит.
Эллен стиснула локоть Джейн.
– Сегодня утром он здорово нас рассмешил. Рассказывал про свое детство. Уилла угораздило расхвораться под Рождество, так родители устроили вечеринку у него в спальне, чтоб ему не было одиноко.
Джейн улыбнулась и докончила:
– А его, беднягу, вырвало прямо на тетушку Эсме!
Эллен хихикнула.
– Уилл – прекрасный рассказчик.
Эванс ободряюще улыбнулся.
– Готовы? Будьте с ним осторожны. Лучше не говорить пока о том, как вы потерялись.
– Вы правы, я об этом умолчу.
Он провел ее в палату, Эллен вошла следом. Ни капельниц, ни аппарата искусственного жизнеобеспечения уже не было. Волосы Уилла, по-прежнему белокурые, казались темнее – возможно, оттого, что он столько времени провел в закрытом помещении. Зато ресницы с золотистыми игольчатыми кончиками бросали на щеки точно такую же тень, как в то утро, когда Джейн проснулась рядом с женихом. Уилл похудел, щеки ввалились, на месте обаятельных ямочек залегли складки. Уилл был по-прежнему бесподобно хорош собой – но, увы, превратился в призрак беззаботного, улыбчивого, веселого парня, который когда-то очаровал Джейн.
Ну вот, опять. «Очаровал», «заворожил», «обаял». Вместо «заставил полюбить». На этом ее Уинифред поймала; даже Робин заметила, что Джейн не употребляет слово «любовь» в связи с Уиллом.
Сердце стучало – от страха, что Джейн уличат в измене. Конечно, она изменница и обманщица – кто же еще?
Разве она этому миру принадлежит? Разве ее место не в восемнадцатом веке? Кто она такая?