Граф Нитсдейл стоял на крыльце родового замка Терреглс. Проститься с ним вышли все домашние. Как он страшился этой минуты! Куда легче было бы графу, если бы слуги не выстроились сейчас перед ним, если бы дочь его не была наряжена в лучшее платье, а жена – ах, его бедная, милая жена – не глядела на него с такою тоской. Он знал: в сердце Уинифред соседствуют гордость мужем и страх за его жизнь. Ибо речь идет не о приграничной стычке, каких было немало. Речь идет о войне с облаченными в красные мундиры английскими солдатами. Они бьют в барабаны, трубят в трубы; у них настоящее боевое снаряжение, дисциплина и немало военных кампаний за плечами – а шотландские фермеры и кузнецы, пекари и мельники вынуждены обходиться оружием своих отцов и дедов. Граф Нитсдейл отогнал мысли об обстоятельствах, контролировать которые было не в его силах, и сосредоточился на том, чтобы с честью выдержать прощание, чтобы уйти, улыбаясь, оставить домашних уверенными в его скорой победе и возвращении.
Почти сразу за воротами Терреглса начиналось редколесье, а к самым ступеням крыльца подползала вересковая пустошь. Земля была лиловой от бесчисленных крохотных колокольчиков; с мягким ветром, проникшим в долину, до графа донесся густой медовый аромат. Граф глубоко вдохнул, постарался удержать в груди дух любимого Терреглса.
– Мне будет этого не хватать, – сказал он жене.
– Вы скоро вернетесь домой, милорд, – отвечала Уинифред, сжимая его руку. И добавила: – Прощай, мой дорогой Уилл. Да пребудет с тобой удача.
С этими словами Уинифред поднесла руку мужа к губам и страстно поцеловала. Уильям понял: она успела выплакаться наедине с собой. Хорошо, что сейчас, при слугах, не будет ни сцен, ни слез; хорошо, что Уинифред такая сильная. Впрочем, он всегда знал – у жены сил достанет на них обоих.
– Я же говорил – может и так обернуться, – прошептал граф. – Все к тому и шло.
Уинифред кивнула – дескать, понимаю. По всей Шотландии в семьях наблюдался раскол. Одни встали на сторону якобитов, другие оставались верны Георгу. Истина же в том, что большинству шотландцев наплевать, кто засел на английском престоле – слишком далек отсюда Лондон, зато каждый жаждет независимости Шотландии. Уинифред верила в мужа, нашла в себе силы поддержать его стремление выступить под знаменами короля Иакова. Между тем зять Уильяма, Чарльз, владелец поместья Траквер, патриот ничуть не менее ярый, оставался лояльным к Англии и не собирался воевать. Что не помешало ему предложить приют и заботу Уинифред и малютке Анне, пока Уильям сражается под началом лорда Мара. Как же благодарен был Уильям жене за то, что избавила его от чувства вины – ибо это чувство могло оказаться последней соломинкой на его спине, согбенной под бременем сопутствующих событий.