с. 186). Чудо дамасской мечети вызывает в памяти историю о том, как в древности жители Пергама
[75] защитили городской храм от пауков и птиц с помощью шкуры сверхъядовитой змеи. В книге римского писателя Солина (III в.) говорится: «Мертвый василиск остается ядовитым. Поэтому жители Пергама покупали их за большие деньги, чтобы в храм, украшенный славным Апеллесом
[76], не проникали ни пауки, ни птицы»
(Солин. 27. 53). Царство пресвитера Иоанна, где «никакой яд не вредит, не квакает крикливая лягушка; здесь нет скорпиона и змей не пресмыкается в траве, и ядовитые животные не могут здесь обитать или причинять кому-либо вред», видимо, защищено талисманом необыкновенной силы.
В арабских космографиях сохранились сведения о каменных или медных изваяниях, которые воспринимались арабами как обереги. Согласно сведениям Закарийи ал-Казвини, в Риме имелся удивительный талисман. «К одной из церквей подходит река с внешней стороны города, в которой в изобилии водятся лягушки, черепахи и прочие твари. У самого входа воды в эту церковь стоит фигура каменного идола, в руках которого старый железный черпак, которым он будто хочет выловить что-то из воды. Как только эти твари подходят близко к идолу, сразу же поворачивают вспять и не проникают в церковь»>{131}.
С древних времен жители городов и селений Востока против скорпионов, а также комаров, мух и саранчи использовали талисманы в виде медных изображений этих пауков и насекомых. Сила талисмана была такова, что он защищал окружность города или селения до определенной границы: скорпион, вынесенный за пределы действия талисмана, вновь обретал способность убивать. Обряд изгнания пауков выглядел следующим образом: медного скорпиона зарывали в землю на границе города, над ним ставили столп (либо это была часть городской стены), затем люди, вооружившись палками, обходили город по кругу, выкрикивая заклинания. Считалось, что до тех пор. пока талисман останется непотревоженным, вреда от пауков и насекомых не будет. Закапывание талисмана в землю связано с тем, что вредоносные насекомые соотносились в мифах с нижним миром.
Аполлоний Тианский, греческий философ пифагорейской школы I в., при жизни не занимался ни изгнанием скорпионов и змей из городов, ни предсказаниями землетрясений. Подобные функции были под силу лишь магам. В христианской же традиции языческому философу и мудрецу была придана роль чародея, творившего бесовские чудеса>{132}. Осуждая проведение магических обрядов, обвинитель допускает любопытную оговорку, мол, чудеса Аполлонию следовало творить словом, но не действием. Получается, что чудеса не отрицаются, отвергается техника исполнения. Во «Временнике» Георгия Амартола эти события относятся ко времени правления римского императора Домициана (81–96 гг. н.э.).