Мехлис который долго кривился от одного упоминания Новикова, через какое-то время сам сел за парту, чем заслужил немало очков перед Кириллом.
Задачи, которые ставились перед контролёрами далеко выходили за рамки собственно разъяснения политики партии и ответов гражданам на самые злободневные вопросы. Кроме этой безусловно нужной работы, в задачах троек был сбор информации самого широкого спектра о работе предприятий и организаций на всей территории Союза, для последующего принятия решений. Партконтроль в этой работе выполнял лишь функции координатора и основной базы для всей работы Наркомата Рабочего контроля. А основное политическое прикрытие осуществляло политбюро ЦК ВКП(б).
В газетах начали появляться статьи, посвящённые различным спорным моментам истории, а для школ готовилась новая редакция учебников, и вводилась новая дисциплина «история» [92]
Поворот был довольно крутым, и всё же рассчитанным на некоторое время, чтобы граждане смогли адаптироваться к новой политике, но всё равно эффект сказался довольно быстро, и совсем не там где Новиков мог предположить.
В начале весны, когда снегопады сменились оттепелью, его вызвал к себе Берия и положил на стол перед Кириллом толстую пачку папок.
— Забирай. — Лаврентий Павлович снял пенсне и начал неторопливо протирать его бархатной тряпочкой. — Тут несколько офицеров Особого Делопроизводства сиречь разведки Российской Империи, и полицейского департамента. Все проверки они прошли, но как сам понимаешь окончательный выбор за тобой.
— Персональный вызов? — Новиков скупо улыбнулся. — Сделаю товарищ комиссар госбезопасности. А чем эти люди так приглянулись вам, что их нужно вводить в совершено секретный проект?
— Ты сам это начал. — Сухо ответил Берия. — Теперь те, кто нам поверил, возвращаются на Родину, и мы просто обязаны дать им шанс.
— Хорошо. — Новиков коротко кивнул, и размашисто расписавшись в приёмке документов, сгрёб папки и вопросительно посмотрел на начальство.
— Иди, правдолюб. — Берия вздохнул, и когда дверь кабинета закрылась, ещё долго смотрел невидящим взором, словно силился разглядеть что-то в грядущем.
Группа мужчин в лёгких не по сезону пальто сидела в небольшом зале для штабных совещаний и негромко переговаривалась между собой. Тут были и жандармские офицеры, и разведчики много лет отдавшие своему делу, оказавшиеся за границами России после октябрьского переворота.
Кто-то попытался построить новую жизнь за океаном, кто-то осел в эмигрантских кварталах Парижа и Берлина, а кого-то занесло аж в Австралию.
Потом была дорога домой, и разнообразные проверки, в том числе и на детекторе лжи, а после — долгий разговор с всесильным наркомом Берия и страшная бумага, которую, однако, все подписали, так как давно уже перестали бояться, чего бы это ни было.