нет.
Хм-м.
?
Кстати, можно ли отсутствие продуктов труда определять как состояние лени, духовной или любой другой?
Тогда получается, что древние, и ныне мертвые уже, охотники, вышедшие на поиски добычи – предположим, мамонта, – и не нашедшие ни первого, ни второго, в результате чего племя их и семьи остались голодными, – что эти самые могучие и умелые охотники есть обыкновенные ленивые обезьяны, которым лень даже поискать себе пищу. Но, придя к своей пещере, они еще и съедят долю детей, стариков и жен, оставшуюся с прошлой – удачной – охоты, а также пожрут ягоды и съедобные травы, собранные детьми и женами. Ленивы ли они? Эти могучие и умелые охотники?
Завтра снова отправятся они в далекий путь, вынюхивая и выслеживая уходящие стада, погибая и возвращаясь калеками. И так они будут уходить, пока не вернутся с добычей: послезавтра или через тысячу неведомых нам дней их исчезнувшего календаря.
ЛЕНИВЫ ОНИ, УМЕРШИЕ УЖЕ ОХОТНИКИ?
А вдруг они так и не встретили добычи, и племя погибло?
Ленивы ли они, могучие?
Эх, сударь!..
Радуйся маленькому – тогда и большое придет.
Максикушка, а одна из твоих аксиом чудовищно не верна: что нельзя обижаться на того, кто желает тебе только добра.
«Услужливый дурак хуже врага» (но это не про тебя!).
А разве твой отец не желает тебе добра?
Мучить же себя мыслями я не перестану: это чертовски мазохистски приятно.
Но я пока бессилен, ты прав, чтоб я сдох!
Да! Совсем забыл! Из библиотеки я вчера уволился, поругавшись с компанией тамошних девушек и тетушек.
Но ТЫ не отчаивайся, я скоро поступлю еще куда-нибудь!
Зато видишь, какие толстые письма я получил возможность писать.
Желаю тебе хорошо себя чувствовать и не унывать!
Пиши.
Фур
Фурман – Андрею Максимову
26 декабря 1976
Я нахожусь в почти забытом уже моим телом состоянии прозрачности после бессонной ночи и раннего бодрого подъема: петрозаводская Наташа улетела сегодня в 8 утра, в связи с чем нам пришлось вставать в половине шестого и мчаться по темным, задуваемым вьюгой и белесо-мерцающим улицам, задевая многочисленными этюдниками и авоськами о скользящие юзом первые и вторые троллейбусы. Аэродром же Быково, хоть и отвратный по сути, был замечателен и даже красив, наполняя грудь пульсирующей неверной тревогой, всегда возникающей в подобных местах-разлучниках. Это всё дела.
Вот проблемы.
Кстати, я благодарен и по-всякому приветствую проявленное тобой терпение в отношении моих разнообразных и часто весьма непривычно для нас резких высказываний и суждений.
Ты молодец, что так благодушно настроен, не обращая внимания на мои наскоки и тональности, а я прошу прощения за проявленное мною некоторое хамство.