Как и обещал Войтовский, за коридором шла зала, по обе стороны уставленная деревянными стеллажами. Судя по многочисленным обломкам сталактитов и сталагмитов, несколько лет назад ей был придан жилой вид, однако с тех пор никто больше не занимался подобного рода косметическим ремонтом. А потому, продолжавшийся, несмотря на человеческое вмешательство, природный процесс вновь начал образовывать причудливые колонны, включая в себя то стопку консервных банок, то часть оружейного ящика.
— Сейчас направо, — скомандовал Войтовский хромающему вслед за ним напарнику. — Держись по центру. Слева спуск в нижний горизонт. Ну, вот и дошли. — Михаил остановился и ткнул пальцем в потолок. В потолке, там, куда он указывал, зияла дыра. Сквозь нее, высоко-высоко вверху, был виден кусочек звездного неба. — Вертикальный колодец, — прокомментировал Войтовский. — Слава Богу, оборудованный. — Он указал на многочисленные скобы, вбитые в камень теми, кто облюбовал этот естественный дымоход в качестве лазейки.
Войтовский повесил “винторез” на грудь и, ухватившись за нижние скобы, подтянулся, втаскивая свое длинное тело в колодец. Спустя секунду, в отверстии появилась его широкая пятерня:
— Давай, держи руку.
Путь вверх Ривейрас проделал преимущественно на руках, стараясь не нагружать раненую ногу. Впереди лез Войтовский, кряхтя и ругаясь себе под нос.
— Володя, — ни с того, ни с сего произнес он. — Знаешь, какие виды страховок бывают у горных сванов?
— Какие? — Цепляясь за очередную скобу, процедил Ривейрас.
— Первая — “иди, я тебя вижу”; вторая — “иди, я тебя слышу”, и третья — “иди, я тебя помню”.
— Ты к чему это?
— Так, к слову пришлось.
Дальше они ползли молча, и потому, видимо, расслышали отдаленные отзвуки голосов, гулко отдававшиеся под сводами пещеры, однако они уже были наверху.
— “Рачительный хозяин всегда позаботится о хорошей пробке к доброму вину”, — с грузинским акцентом процитировал Войтовский, указывая на массивный валун в пол человеческого роста, лежащий у края колодца, заклиненный сбоку обломком скалы. — Ну-ка, Володя, давай, на раз, два, три. Я вынимаю клин, а ты надави плечом. Раз, два, три!
Камень в полтонны весом, с грохотом ухнул вниз, на мертво запирая колодец.
— Уж не знаю, кто таков этот Санаев, — удовлетворенно глядя вниз, произнес Михаил, — но дураком его никак не назовешь. Спасибо, удружил.
— Ядрена вошь! — Сквозь зубы выругался Данич, глядя на заваленный беглецами лаз. — Ушел, паскуда!
Полковник стукнул кулаком по камням коридора, чтобы физической болью хоть сколько-нибудь усмирить клокотавшую внутри ярость.