— Хорошо, — наконец кивнул Войтовский, прерывая начавшую было затягиваться паузу. — Я всегда буду рад принимать вас на этой даче. — Он понизил голос и сверкнул из-под черных бровей шляхетско-пиратским взором, — Надеюсь, вы прекрасно проведете там время.
Улыбка, полученная им в ответ, лучше любых заверений свидетельствовала о том, что его надежды не лишены основания.
— Когда бы я мог осмотреть дом? — спросил Михаил.
— Хоть завтра. Мой муж сейчас в тех краях. Вечером он будет мне звонить, я могу сказать ему, чтобы он ждал вас на даче. Только, вот что, — словно вспомнив что-то очень важное, оживилась она. — Там на побережье какое-то ужесточение паспортного режима, или что-то в этом роде, я не совсем поняла, что Павлик мне объяснял. Так что, если решите туда ехать, давайте, я сообщу мужу, пусть он закажет вам пропуска. Ему это не сложно, у него уйма друзей в Кремле, а вам хлопот меньше.
Ривейрас вопросительно посмотрел на командира. Упоминание о Кремле, ужесточении паспортного режима и спецпропусках как-то странно ложились в картинку, нарисованную подполковником Головановым, дополняя и комментируя уже известные факты.
— Благодарю вас, сударыня, — Войтовский церемонно приложился губами к тонкой ручке своей собеседницы. — Однако не стоит беспокоиться. Думаю, нам не составит труда получить пропуска. И все равно, спасибо за заботу.
— Ну что вы, не стоит благодарности, — замахала руками красавица, переставая в этот момент быть подиумной дивой и превращаясь в обычную, очень красивую, милую женщину, изнывающую от тоски среди обилия дорогих игрушек. — У меня к вам просьба, — в завершении разговора сказала она. — Если купите дачу, перезвоните мне, пожалуйста. Вас это не затруднит?
— Напротив, — галантно склоняя голову, ответил Войтовский.
Поезд "Москва-Сочи" покидал столицу ночью с того самого Курского вокзала, откуда для Владимира когда-то начинался путь в московские жители. Сейчас, сидя в купе, он наблюдал за прогуливающимся по платформе нарядом милиции, за откровенно скучающими грузчиками и вспоминал те дни. Вагон был полупустой, ибо толпы желающих погрузиться в волны Черного моря в последних числах ноября не наблюдалось, хоть ты плачь. Михаил, сидевший за столиком напротив него, листал прихваченные в дорогу газеты, порою издавая какие-то нечленораздельные звуки.
— Послушай, — громко хмыкая, начал он. — Так, это не интересно. А, вот: "Лейтенант милиции Котелков задержал торговца наркотиками М…", трали-вали"… в бессознательном состоянии, с сотрясением мозга…"
Дверь купе отъехала, впуская еще одного пассажира. Точнее пассажирку. Девушка обвела присутствующих взглядом удивительно красивых карих глаз, сняла берет, выпуская из-под него волну довольно длинных пушистых каштановых волос, и произнесла со странным, явно не московским акцентом.