– Спасибо, что заскочила, родная, – с улыбкой проговорила Саша. Она знала, что Татьяна бывает в этом районе исключительно по делам. Как у всей молодежи, жизнь ее протекала в центре города.
– Я же тебе обещала! – Татьяна сказала это с каким-то вызовом. Этот визит, скорее всего, не входил в планы девушки, но она любила мать и не решилась ее огорчить. Она высоко ценила Сашину работу и гордилась тем, что Саша приумножает созданную дедом империю. Татьяна его хорошо помнила. Когда они жили в Париже, он ее вечно пугал. Ксавье с ним лучше ладил. И все же именно дед дал жизнь галерее «Сювери».
– А мы ужинаем в «Прожорливой Жанне», – сообщила Саша. Это был один из ее любимых ресторанов, так что дочь не удивилась. Находился он по соседству с галереей, и в нем всегда было оживленно и полно всяких знаменитостей. Саша уже водила туда Лайама, ему тоже очень понравилось.
Через несколько минут Татьяна попрощалась, а Саша вернулась к Лайаму.
– Ну как, понравились друг другу? – Она была немного встревожена.
– Красивая у тебя дочь, – признал Лайам. Это было трудно отрицать. – Но строгая, должен заметить. Кажется, я ей не понравился.
– Не тушуйся. Она всегда такая. К ней вечно мужики лезут, вот она и надевает броню.
«И клыки», – мысленно добавил Лайам, но вслух ничего не сказал. Нет, эта девочка ему не понравилась. Она показалась ему избалованной. Вот Ксавье – другое дело. А на эту даже факт его дружбы с братом не произвел впечатления. Да ее ничем не проймешь, в этом Лайам не сомневался.
Вскоре после этого они уехали в ресторан. Саша пригласила с собой нескольких человек, с которыми Лайам должен был легко найти общий язык, и, конечно, художника, героя сегодняшней выставки. Всего набралось четырнадцать человек, их усадили за длинный стол, и весь ресторан вокруг них хлопотал. А больше всех – Саша. Она, как наседка, пеклась обо всех и каждом, следила, чтобы никого не обделили и чтобы всем было хорошо и весело. Вот за эту заботу о людях Лайам ее и любил. Она была доброжелательна, открыта и внимательна ко всем. А девиц вроде ее доченьки никто, кроме собственной персоны, не волнует. Саша делала все, чтобы Лайаму было удобно, чтобы он чувствовал себя значительным и желанным гостем в этой компании. И в ее жизни. А в этом он больше всего и нуждался.
Ничто в ее поведении не говорило о том, что между ними существуют близкие отношения. Она ничем себя не выдала, ни взглядом, ни прикосновением, ни словом. Она дала всем понять, что ценит его как художника, а заботится о нем на правах устроительницы его дел. И со всеми другими она была так же приветлива.