Она стояла в ванной в ночной рубашке и чистила зубы, когда в зеркале увидела Лайама. Она не слышала, как он вошел. При виде Лайама щенок радостно бросился к нему и завилял хвостом, а Сашу охватила слабость. Она оперлась руками об умывальник, чтобы не упасть.
– Саша, я все понимаю. Я только хочу провести эту ночь с тобой. На прощанье. Хочу тебя обнимать, лежать с тобой в одной постели. Обещаю, против твоей воли ничего делать не буду.
Проблема как раз заключалась в ее воле. И с самого начала это было так. Ее неудержимо влекло к нему. Саша замотала головой, но тут в зеркале перехватила его взгляд. У него в глазах стояли слезы. Ни слова не говоря, она повернулась к нему и протянула руки. И ей мучительно хотелось на прощанье провести ночь с ним. Лежать в его объятиях, ощущать тепло его тела – а потом расстаться навсегда. Эта минута никогда не повторится, оба это понимали. Она молча кивнула, по ее щекам бежали слезы.
– Ну, ну, моя девочка… тихо, тихо… – приговаривал Лайам. – Все будет хорошо… Обещаю тебе…
– Нет, не будет! – Это тоже было ясно обоим, но уже одно его присутствие придавало ей сил. В следующее мгновение они уже лежали в ее холодной постели. Саша не сняла ночную рубашку, а на Лайаме была майка, трусы и, специально, чтобы показать Саше степень его послушания, – носки. Лайам погасил свет, и они прижались друг к другу.
– Я тебя люблю, – прошептал он, прижимая ее к себе.
– Я тоже тебя люблю, – проговорила Саша. – Глупо все получилось! – Она хотела бы быть моложе, быть другим человеком, чтобы иметь право и возможность быть рядом с ним. Любила ли она его, как любила Артура? Она не знала, но ее так сильно к нему влекло, как никогда и ни к кому раньше. Их связывали невидимые узы, их влекла друг к другу непреодолимая сила. Невозможно было удержаться на краю этой пропасти и смертельно страшно было рухнуть в нее.
– Не так уж и глупо, – шепотом возразил Лайам. Он был счастлив одной возможностью обнимать ее, быть рядом с ней в ее постели. На это он даже не надеялся, когда ехал на машине через пол-Франции. Он боялся, что она вообще не откроет ему дверь. – Саша, как мне жить без тебя?
Она не ответила, ее мучил тот же вопрос. До сих пор ведь как-то жили! И расставшись, наверное, будут жить дальше. У них есть только эта ночь. Лайам умирал от желания, но боялся все испортить. И крепко держал ее в объятиях, пока она не задремала.
Утром Лайам едва шевельнулся, как Саша мгновенно отодвинулась от него. Она помнила их уговор: как только он проснется – уедет. Саша лежала неподвижно и ждала, когда он поднимется. Лайам не открывал глаза. Комнату заливал жемчужно-серый свет парижского утра.