– Лайам, я не прошу тебя ни перед кем пресмыкаться. И уж тем более передо мной. Ты можешь вести себя, как тебе угодно. Но если ты этого хочешь, тебе придется играть по эту сторону площадки, оставаться в том мире, к какому ты привык, или в нашем с тобой маленьком пространстве, я не против. А если хочешь ступить и на мою территорию, пойти туда со мной, тебе придется играть по другим правилам.
– К черту правила! И тебя, Саша, к черту, раз уж на то пошло. Не хочешь мной гордиться, стесняешься, что я тебя моложе, не уважаешь меня как личность – тогда ты мне не нужна! Я не намерен с тобой оставаться. Завтра же возвращаюсь домой. Если передумаешь – скажешь.
– Что именно? Чего ты от меня хочешь? – Саша была ошеломлена. Некоторые его высказывания были настолько неразумны, что она отказывалась его понимать. Впрочем, это все было для них не ново. Лайаму с самого начала было известно ее положение, принципы, которыми она руководствуется в жизни. Если не считать разницы в возрасте, именно это ее всегда беспокоило. С возрастом как раз еще можно было примириться. Куда хуже обстояло дело с его сумасбродством, его инфантильностью, его непокорностью.
– Или ты соглашаешься принимать меня таким как есть и в таком виде берешь с собой на свои мероприятия, а не оставляешь дома, как нанятую на одну ночь проститутку, – или ты меня больше не увидишь. Я не позволю оставлять меня дома, как кучу мусора. И не позволю диктовать мне, как себя вести!
Она с трудом сдерживала слезы, а он продолжал бушевать. А Саша так надеялась, что из их отношений может получиться что-то серьезное, что-то настоящее и надежное.
– Это твоя проблема, ты ее и решай! – вдруг вспылила она. – Перестань вести себя, как ребенок, который не хочет принимать ванну или надевать новый костюмчик, который топает ногами и швыряет на пол еду. Если хочешь есть за одним столом со взрослыми, научись сначала себя вести. Больше от тебя ничего не требуется, как ты не поймешь? Ты не можешь до конца дней оставаться дикарем, шальным художником, если, конечно, не собираешься всю жизнь тусоваться с такими же, как ты, отвязными, как вы говорите, дурно воспитанными парнями. Если ты этого хочешь, тогда не обижайся, что я не беру тебя с собой. Я была бы рада, пойми, очень рада, но я не собираюсь краснеть и смотреть, как ты будешь выделывать номера, доказывая всем и каждому, какой ты вольнолюбивый. Если ты меня любишь, Лайам, тогда научись себя как следует вести. Я ведь не взяла бы с собой в свет дурно воспитанного ребенка, даже своего собственного. Это тебе надо об этом по-думать и принять решение. Я уже свое приняла. Я с тобой. Теперь ты должен до меня дотянуться или оставайся там, где ты был. Чтобы жить в обществе, жить вместе – любви и потрясающего секса мало. Рано или поздно каждому из нас приходится взрослеть, нравится тебе это или нет. Может быть, для тебя как раз этот момент настал. Вот и решай. Если хочешь, возвращайся к себе в Лондон, а как надумаешь стать взрослым – позвони. Ты – позвони!