Кажется, больше всех радовалась предстоящей свадьбе Виктория Федоровна, Дашкина мать. Она заказывала новые туалеты, обсуждала меню свадебного обеда, составляла список гостей. Будущие родственники выводили ее светские знакомства на принципиально новую орбиту. Среди приглашенных на свадьбу были два министра, владелец крупного телеканала, губернатор огромной сибирской области и знаменитый художник, личный друг президента.
В разговоре со своими старыми подругами Виктория Федоровна вдруг замирала, как будто пораженная какой-то ужасной мыслью, и восклицала:
— Не забыли ли мы послать приглашение Андрею Пантелеймоновичу?
— Как? — послушно отзывались подруги. — Тому самому Андрею Пантелеймоновичу?!
— Ну конечно, — небрежно отвечала счастливая Виктория Федоровна, — какому же еще? Кажется, в России только один Андрей Пантелеймонович!
После таких слов несчастные подруги замирали в священном трепете.
Очень больших усилий стоило Виктории Федоровне Дашкино подвенечное платье. Дело в том, что свадебный наряд принято, оказывается, шить только у Варвары Фигуриной. То есть кто-то может заказать платье и у более скромного модельера, а кто-нибудь — даже купить готовое, но только не дочь Виктории Федоровны. Венчаться в чем-то другом — это почти так же ужасно, как выходить замуж голой или того хуже — в промасленной спецовке. Девушка из хорошей семьи должна венчаться только в платье от Фигуриной, иначе она будет опозорена на всю жизнь.
А к знаменитой модельерше записываются за год. Кроме того, как назло, Варвара Фигурина в самый неподходящий момент собралась на грандиозный показ мод в Париж. До отъезда оставалась всего одна неделя, и на эту неделю у Варвары была срочная работа. Она должна была сшить представительский костюм для Ксении Ивановны Морозовой, чиновной дамы, вице-губернатора по каким-то неопределенным вопросам.
Виктория Федоровна проявила чудеса изобретательности. Она под предлогом званого вечера заманила Морозову к себе домой и показала чиновнице свой знаменитый гобеленовый мебельный гарнитур, изготовленный в Вене в первой половине девятнадцатого века. Морозова, как и сама Виктория Федоровна, сходила с ума от антикварной мебели. Глазки ее при виде гобеленового гарнитура заблестели, и она застыла, плотоядно облизываясь. Виктория Федоровна принялась ковать железо и через час вырвала у Ксении Ивановны согласие уступить на неделю Варвару Фигурину в обмен на сказочный гарнитур.
В итоге свадебное платье обошлось дороже приличной трехкомнатной квартиры, но Виктория Федоровна была счастлива. Ее дочь будет на свадьбе в приличном наряде.