— Катька, ты знаешь, кто я?
— Ну, вроде как знаю, — осторожно ответила я, чтобы не спровоцировать новых рыданий.
— Нет, ты не знаешь! — трагическим тоном заявила она. — Я воровка!
— Дура ты! Что ты такое болтаешь?
— Никакой свадьбы не будет! — выпалила Дашка. — Меня объявили воровкой и выставили из дома!
Я отступила на шаг, чтобы получше разглядеть свою подругу и убедиться, нет ли в ее лице признаков тяжелой душевной болезни: ее заявление было слишком поразительным и странным, чтобы принять его всерьез.
— Дашка, ты бредишь! — произнесла я довольно легкомысленно.
— Если бы! — Ее лицо снова перекосилось, и она зарыдала.
Я встряхнула ее, как куклу, усадила на стул, влила в рот остатки водки и решительно потребовала:
— Немедленно рассказывай! Давай все по порядку! С того момента, когда мы с тобой расстались.
Она судорожно всхлипнула и начала:
— Когда ты ушла, мы со Стасом прошли в парадную гостиную. Там Великий и Ужасный обхаживал парочку крутых американцев, в которых он явно был очень заинтересован…
Великим и Ужасным все за глаза называли Михаила Николаевича Руденко. Я кивнула, ожидая продолжения.
— Ну, вот ему и хотелось показать этим янки, какой у него сыночек и какая у этого сыночка невеста…
— Да, такую невесту никому показать не стыдно! — вставила я реплику, чтобы приободрить и поощрить Дашку.
— Была невеста, да вся вышла! — отмахнулась она и продолжила: — Американцы уже уходили. Мы выпили по коктейлю и распрощались. Великий и Ужасный проводил их до дверей, а Стасу вдруг кто-то позвонил по мобильнику. Он не стал разговаривать при мне, вышел в холл. Потом вернулся и сказал, что не сможет меня проводить — у него неожиданно образовалось какое-то важное дело…
— Среди ночи? — переспросила я.
— Среди ночи, — кивнула Дашка. — Ты же знаешь, Стас иногда любит напускать туману, изображать очень делового… Но ты меня все время перебиваешь, а я и так путаюсь!
— Прости… — Я замолчала, вся превратившись во внимание.
— Ну, я не особенно огорчилась, позвонила домой, вызвала шофера и уехала. Но не успела я толком заснуть… — Дашкино лицо снова перекосилось, и я опять прикрикнула на нее, чтобы предотвратить надвигающийся приступ рыданий. Она взяла себя в руки и снова заговорила:
— Вообще-то я немножко поспала, когда зазвонил мой мобильник. Это был Стас, и он потребовал, чтобы я немедленно к ним приехала.
— Потребовал? — удивилась я. — Что ты, прислуга, чтобы он тебе приказывал?
— Да, я тоже рассердилась и спросила, знает ли он, который час, но у него был такой голос, какого мне еще не приходилось слышать, и я поняла, что случилось что-то ужасное. Короче, я встала, тихонько собралась, чтобы не будить родителей, и поехала к Стасу.