В результате после тридцати лет беспорочной совместной жизни законная жена Столбнякова Елена Потаповна неожиданно и беспричинно уехала к своей престарелой матери в деревню Овечкино Псковской области, мотивируя свой отъезд необходимостью ухода (не уточнив, правда, за кем или от кого), а единственная дочь Анджела, названная Столбняковым в честь знаменитой в свое время кудрявой темнокожей американки Анджелы Девис, обладавшей, по мнению Вилена Степановича, такой же, как у него, активной жизненной позицией, вышла замуж в город Южно-Сахалинск. На вопрос отца, почему именно туда, неблагодарная Анджела ответила: «Хотелось бы, папочка, еще подальше, но там уже Япония».
В результате всех этих событий Вилен Степанович оказался одиноким пенсионером с двухкомнатной квартирой типа «чулан проходной полутораспальный».
По причине тучности пенсионер Столбняков редко выходил из дома, телевизор смотрел крайне редко, поскольку большинство телевизионных программ казались ему совершенно аморальными и вызывали острые приступы язвенной болезни, а привычки к чтению художественной литературы он не приобрел ввиду ее плохой совместимости с его активной жизненной позицией, поэтому большую часть свободного от приема пищи времени он проводил, сидя перед окном и наблюдая в это окно разнообразные проявления жизни.
Для этого он использовал дамский театральный бинокль, отделанный перламутром.
Бинокль подарил Вилену Степановичу местком родного предприятия «Красное Помидорово» на радостях по поводу ухода его на заслуженную пенсию, о чем прямо говорила красивая металлическая пластинка с памятной художественной гравировкой.
Вилен Степанович сидел на своем обычном месте и озирал при помощи бинокля противоположное здание, возмущаясь двумя совершенно вопиющими фактами: плотными занавесками на окнах и многочисленными тарелками спутниковых антенн.
Занавески раздражали бескомпромиссного Столбнякова невозможностью проникнуть сквозь них бескомпромиссным взором и непосредственно установить моральный облик жителей дома, а спутниковые тарелки — непонятным и явно подозрительным происхождением благосостояния их владельцев и вместе с тем опять же их сомнительным моральным уровнем. Владельцам этих антенн даже современное, на взгляд Вилена Степановича, чудовищно аморальное отечественное телевидение казалось недостаточно тлетворным, и они ловили западное, чтобы дополнительно проникнуться его разлагающим влиянием.
В привычном негодовании активный пенсионер переводил бинокль с одного окна на другое, как вдруг его взгляд остановился на совершенно поразительной картине.