— Ты думаешь — это она? — недоверчиво спросила я. — Глупости! Зачем ей это нужно?
— Я ничего не думаю, — Шурик опустил глаза, — но она могла что-то видеть, на что-то обратить внимание… И потом, ты же говоришь, что она куда-то подевалась после прихода Филиппа — а куда? Ты как хочешь, но нам обязательно нужно с ней поговорить.
— Ну давай попробуем…
— Не знаю только, как нам попасть в дом Гусаровых, — задумчиво произнес Шурик, — тебе туда нельзя…
— Да я ни за что туда не войду! — фыркнула я. — После того, как они со мной обошлись… Но вообще-то нам в сам дом и не нужно. Женя ведь приходящая прислуга, она в доме не живет.
Шурик очень заинтересовался, и я пояснила:
— Виктория Федоровна не любит, чтобы в доме жили посторонние люди, поэтому и горничная, и кухарка — Амалия Карловна — приходящие. Они появляются рано утром, Амалия готовит завтрак, горничная прибирает в квартире, потом весь день они при деле, а вечером Амалия готовит хозяевам ужин, и они обе уходят. Обычно около девяти.
— Вот, значит, нам и нужно в это время встретить горничную возле дома и поговорить с ней. А эта кухарка, Амалия, она ничего не могла видеть? Она в гостиную не заходила?
— Нет! — я покачала головой. — Она весь день трудится у себя на кухне, в гостиной она никогда не появляется!
— Ну что ж, — уныло протянул Шурик, — это хотя бы немного сужает круг поисков.
Перед сном мы погуляли немного по участку. За домом был сад, сейчас одичавший, несколько старых корявых яблонь роняли поздние белые лепестки, да цеплялась за одежду разросшаяся малина. Дышалось в этом чудном местечке отлично.
Спала я плохо. Кровать была старая, перина на ней пахла пылью, но в моем положении капризничать не пристало. Сначала я долго не могла заснуть, возможно, оттого, что выспалась днем на диване, потом, когда уснула, от жары и духоты мне приснился кошмар. Какие-то злодеи в черном с ножами и пистолетами гонялись за мной по темному подземелью, я убегала из последних сил, потом провалилась в каменный колодец, воздуха не хватало, я пыталась кричать, но на лицо опускалось что-то мохнатое и черное…
Я рывком села на кровати, сбросив одеяло. В комнате было тихо. Шурик не шевелился, но я точно знала, что он не спит. Я хотела позвать его, но потом подумала — а что, собственно, я ему скажу? И готова ли я к тому, что он мне ответит? Потому что в ситуации с Дашкой я, конечно, была наивной дурочкой, но что касается остальных людей, то им редко удавалось меня провести, я не слишком доверчива. Жизнь, знаете ли, научила, живу одна, надеяться особо не на кого… Это с Гусаровыми я дала маху, проявила в свое время слабость, за что сейчас и расплачиваюсь.