— Что-что? — фыркнул Шурик.
— Что слышал! — обиделась я. — Тебе не понять, а еще журналист, статьи в газеты пишешь… Что делать — звонить этой Варваре? Только что ей сказать, понятия не имею.
— Нужно туда ехать и определяться на месте, — заявил Шурик уверенно, — собирайся.
Я хотела было немного поспорить и спросить, с чего это он вдруг раскомандовался, но вспомнила, что Светка Росомахина велела мне Шурика слушаться, не спорить с ним, потому что он мужчина и понимает в жизни больше моего. Возможно, Светка и права, у нее голова тоже отлично варит, недаром диссертацию собирается писать про своих червяков, но все же просто так сдавать позиции мне не хотелось. Сегодня я чувствовала себя гораздо лучше, нос почти не болел, воспоминания о том, как меня унизили и ударили в семействе Гусаровых, немного потускнели, я приободрилась, тем более что Шурик был со мной, а он, как считала Светка, да я и сама понимала, никому не даст меня в обиду. Но мне ужасно не хотелось никуда ехать. Ну в самом деле, может человек хоть немножко отдохнуть от грустных мыслей?
На улице шел дождь и было темно от туч. Внезапно меня осенило.
— Слушай, мы совсем рехнулись! Куда мы поедем, сейчас же десять часов вечера!
Шурик удивленно поглядел на часы, потом засмеялся.
— Галерея, надо думать, не откроется раньше одиннадцати утра, так что у нас еще есть куча времени, — сказала я.
— Куча времени для чего? — насторожился Шурик.
— Для того, чтобы побеседовать о самом наболевшем!
— Что ты имеешь в виду? — голос его дрогнул.
— Я имею в виду тот факт, что ты каким-то образом очутился весьма кстати возле моего дома, чтобы спасти мне жизнь, — сказала я строго. — Это раз. Во-вторых, мне очень не понравились ваши сегодняшние перемигивания и переглядывания со Светкой. Какая между вами тайна?
— Это все? — холодно спросил Шурик.
— Все, — подтвердила я. — И я требую немедленного ответа.
От моего напора всю его холодность как ветром сдуло. Шурик заерзал на диване, потом встал и отошел от меня подальше, как будто боялся, что я начну кусаться.
— А ты сама ни о чем не догадываешься? — наконец выдавил из себя этот страдалец.
Он старательно отводил глаза в сторону, на его лбу выступила испарина, и даже руки, по моим наблюдения, слегка дрожали. Разумеется, я давно уже обо всем догадалась. Покажите мне женщину, которая, видя все эти красноречивые признаки, не сможет правильно их квалифицировать! Ну и что я сейчас должна делать? Броситься ему немедленно на шею, опустить трепещущие ресницы и ждать поцелуя, томно вздымая грудь? Интересно, как это — томно вздымать? Кажется, я не умею…