Риэго (Ревзин) - страница 161
Депутаты отовсюду получали сведения о подготовляемых королем и раболепными бунтах. 9 марта кортесы потребовали от правительства отчета. Казалось, что это заседание закончится свержением кабинета правых либералов. Однако левое крыло кортесов слишком понадеялось на свои силы. Де ла Роса ловко лавировал, всячески ублажал в своих речах депутатов центра. Обещаниями, лестью, игрой на интересах отдельных провинций он создал в кортесах группу «порядка и монархии», возобладавшую над восторженными.
Хозяином положения осталось правительство.
Юношей покинул Рафаэль отцовский дом ради борьбы за свободу родины. И с того времени он больше не принадлежал себе. Война, плен, снова вооруженная борьба, водоворот политических событий…
Почетная сабля, преподнесенная кортесами Риэго.
Жизнь Риэго уже близилась к ее трагическому концу, когда он изведал радость глубокой и нежной привязанности. От того дня, когда Тереса переступила порог его дома, и до последней разлуки легло только пятнадцать месяцев — немногим больше года. Этим временем и отмерено личное счастье Риэго.
Рафаэль был старше своей племянницы Тересы дель Риэго на тринадцать лет. Когда молодой офицер впервые уходил с полком из Овьедо на театр войны, на шее у него повисла смуглая девочка с острыми коленками и неуклюжими руками. Насмешница Тересита на этот раз не смеялась — она залила весь мундир лейтенанта обильными слезами.
В 1814 году полковник Риэго, получивший назначение в экспедиционную армию, заехал в родной город. Здесь он встретил тихую, застенчивую девушку, бросавшую на него украдкой из-за густой завесы всегда опущенных ресниц взгляды, полные восхищения. Не верилось, что это все та же Тересита: девушка была стройна и грациозна, как астурийская яблоня. Рафаэль ловил себя на том, что весь интерес пребывания в родительском доме сосредоточился для него на шестнадцатилетней племяннице.
Бурные годы заставили забыть о приглянувшейся девушке. А во время изгнания из Мадрида на родину Рафаэль с новой силой испытал ее очарование. Между влюбленными произошло объяснение.
Но только через год, когда Риэго после избрания его в кортесы обосновался в столице, он решился, наконец, сделать Тересу подругой своей нелегкой жизни.
Рафаэль нашел для себя и жены покойный угол подальше от задыхающегося в июньском зное Мадрида. Их приютила деревушка Мирафлорес, лежащая на склоне сьерры.
После многочасового парламентского заседания Риэго отправлялся в горы верхом. Он отъезжал на несколько лиг, и столица — раскаленное пекло — пропадала внизу в бурном тумане. С высот тянуло свежестью.