О нагрузках на тренировках Тарасова может свидетельствовать хотя бы тот факт, что в ЦСКА я пришел, имея вес в 74 килограмма. А уже через год накачался до 85. И такие кондиции у меня сохранялись на протяжении лет десяти — ни килограмма больше, ни килограмма меньше. Только в последние годы, когда я уже заканчивал играть, мой вес достиг 93 килограммов.
После первых тренировок Анатолий Владимирович прямо на площадке подкатил ко мне и сказал: «Беру тебя на 10 лет с прицелом в основной состав». Это значило, что я подхожу под его видение игры. Однако право играть в команде Тарасова необходимо было еще заслужить. В ЦСКА на тот момент насчитывалось 5 пятерок, и тех, кто не попадал в «Основу», специально не заявляли на чемпионат, чтобы они могли участвовать в первенстве Москвы. Наша тройка Мишаков — Ионов — Моисеев и некоторые другие ребята — Овчуков — Деконский — Дроздов — тогда и играли на город. Только через год-два мы уже стали постоянно выступать в основном составе ЦСКА. Тарасов проповедовал тогда схему игры 1-2-2. Алик Зайцев, которого мы звали «чистильщик Мальдини», действовал как последний защитник, Ромишевский и Ионов играли «хавбеков», а мы с Моисеевым — двух форвардов. К сожалению, за сборную СССР тройка Мишаков — Ионов — Моисеев сыграла всего один раз — на Олимпийских играх 1968 года. Почему-то в сборную чаще всего меня одного из нашего звена брали.
У Тарасова всегда играли только сильнейшие. Он любил повторять, что если ветеран и молодой хоккеист — игроки одного уровня, то предпочтение отдается ветерану.
В ЦСКА сформировалась очень здоровая атмосфера, там было просто приятно находиться. Да, ребята жили большую часть времени на сборах, а многие, в том числе и я, к тому времени уже успели обзавестись семьями. Но время вне дома летело весело и интересно. Никто ни на что не жаловался — отдавали себе отчет в том, что сами выбрали эту судьбу — быть хоккеистом.
А время на сборах и впрямь не замечали. Тарасов очень интересно и разнообразно проводил тренировки. На каждом занятии он выдумывал какие-то новые упражнения и приемы. И они проходили очень азартно в атлетическом зале или на льду. Если был атлетизм, то работали с тяжестями только в движении. Культуристов из нас Анатолий Тарасов делать не собирался, и заставлял тренироваться со штангой, гирями, блинчиками не стоя на одном месте, а двигаясь. Закрепощение мускулатуры очень вредно для хоккеиста, поэтому помимо накачивания мышечной массы необходимо было работать на развитие гибкости, ловкости, координации движений. Прыжки, кувырки, наклоны, повороты с нагрузкой — вот каким помимо классического жима и становой тяги для нас было занятие атлетизмом.