Ответный поклон Уэйкфилда был коротким, близким к оскорбительному. Герцог перевел холодный взгляд со Скарборо на Артемис и проговорил:
— Добро пожаловать в Пелем-Хаус. — Он взглянул на ожидавшего рядом слугу и добавил: — Генри проводит вас в ваши комнаты.
— Благодарю вас, сэр! У вас здесь очень хороший дом, Уэйкфилд, — усмехнулся герцог Скарборо. — Признаюсь, он заставляет меня стыдиться моего загородного поместья. Правда, недавно я устроил у себя в Кларетоне музыкальную комнату. — Скарборо снова усмехнулся. — А Пелем ведь не обновлялся со времен вашего дорогого отца, верно?
Если Уэйкфилд и был задет вполне очевидным уколом, то не подал виду.
— Мой отец когда-то перестроил южный фасад на противоположной стороне здания. Уверен, вы помните это, Скарборо.
Артемис тотчас поняла, что Скарборо был ровесником отца Уэйкфилда. Но зачем же Уэйкфилд пригласил к себе в дом друга своего отца? Хотел посмотреть, как мог выглядеть его отец, будь он жив? И что чувствовал сейчас Уэйкфилд? Судя по выражению его лица… совершенно ничего.
— Он сделал все те окна, выходящие в парк, ради вашей матери, верно? — Герцог Скарборо грустно улыбнулся. — Мэри всегда любила свой парк.
И тут Артемис показалось, что у герцога Уэйкфилда задергался мускул под левым глазом. Решив разрядить атмосферу, она спросила:
— А какие инструменты у вас в музыкальной комнате, ваша светлость?
— Признаюсь… вообще никаких, — ответил Скарборо.
— У вас в музыкальной комнате нет никаких музыкальных инструментов? — изумилась Артемис.
— Нет.
— Тогда для чего она вам? — с некоторым раздражением спросила Пенелопа. — Без музыкальных инструментов это не музыкальная комната.
— О-о, ей-богу, я не подумал об этом, миледи. Должен признаться, я очень старался нанять самых талантливых итальянских художников для росписи потолков фресками. И пришлось найти самый лучший розовый мрамор. К тому же надо было следить, чтобы рабочие укладывали достаточное количество золота для позолоты стен и потолков. В результате я совершенно забыл о самих музыкальных инструментах.
Сделав большие глаза, леди Пенелопа пробормотала:
— На стены — золото?..
— О-о, конечно! — Чтобы придать вес своим словам, Скарборо энергично закивал. — Я убежден, что не следует скупиться на позолоту, верно? Иначе хозяин может показаться… чересчур экономным.
Пенелопа раскрыла свои очаровательные розовые губки.
— Я… — Она захлопала глазами.
— А теперь, когда вы указали мне на мою глупую забывчивость касательно инструментов для музыкальной комнаты… Быть может, вы могли бы высказать свое мнение. — Скарборо каким-то образом умудрился положить руку Пенелопы на свой согнутый локоть. — Например, я слышал, что итальянские клавикорды обладают наилучшим звуком, но, признаюсь, я на самом деле восторгаюсь видом некоторых французских образцов, хотя они стоят почти вдвое дороже итальянских. И я думаю… Возможно, пристрастие должно стоять впереди искусства, не так ли?