Не исключено, что его уже тошнит от женщин и ребенка, что вполне понятно после такого путешествия. Даже она признавала, что оно прошло ужасно.
Началось все хорошо. Вскоре после завтрака она и Гриффин поехали в городском экипаже к Эйдану и Вивьен, якобы с утренним визитом. Выскользнув через заднюю дверь, они встретились с Фелпсом, Роуз и малышом, которые прибыли в наемном экипаже, после того как выбрались из дома через запасной выход из «Золотого банта». Потом вся компания погрузилась в неприметный экипаж, который направился к выезду из города. Учитывая, что ежедневно из города выезжает множество похожих друг на друга экипажей, у них были все основания затеряться в толпе.
Отец Джастин наверняка получил бы удовольствие от участия в такой мелодраме, но ее саму все происходящее лишь привело в дурное расположение духа. Роуз явно чувствовала то же самое, поскольку непрерывно ворчала, проклиная мерзких бандитов и неудобства утренних путешествий. Стивену путешествие тоже не понравилось, и почти все дорогу до Суссекса он демонстрировал силу своих легких, плача и завывая на все лады. Замолкал он, только когда Роуз давала ему грудь.
Когда она в первый раз без всякого стеснения обнажила грудь в присутствии Гриффина и Фелпса, Джастин была ошеломлена. Но Фелпс при этом и глазом не моргнул, а Гриффин, насмешливо покосившись на Джастин, надвинул шляпу на глаза и сделал вид, что спит. Такому равнодушию Джастин могла только позавидовать. Она объяснила себе, что если мужчины работают в борделе, они привыкли к виду женских грудей, даже таких впечатляющих, как у Роуз.
К тому времени как они прибыли в деревенский дом Доминика, даже у Гриффина стали сдавать нервы. Провести несколько часов в наглухо закрытом экипаже с непрерывно орущим младенцем, ворчащей женщиной и кучей багажа — серьезное испытание даже для святого. А святых в их небольшом коллективе не было — это Джастин было доподлинно известно. В довершение всех неудобств они почти не останавливались, чтобы минимизировать вероятность случайного обнаружения.
Поэтому она никак не могла винить Гриффина за то, что он покинул их с такой поспешностью. День был долгим и суматошным, и бедолага заслуживал отдыха от сонма обрушившихся на него неприятностей, в число которых Джастин включала и себя.
Она тоже намеревалась отдохнуть, как только найдет книгу, которая поможет ей уснуть. По крайней мере, в этом она убеждала себя, поскольку было бы в высшей степени неприлично, если бы она искала мужа, который мог бы сам найти ее, стоило только захотеть.