«Зачем мне все это сдалось? Ради того, чтобы меня считали общительным, своим в доску? Неужели такие дурацкие истории помогают наладить отношения с коллегами? Интересно, можно ли сейчас все испортить? Чем я рискую? Сам не знаю, стоит говорить ему или нет».
Иттерьерде вытер слезы.
— Ах ты, черт! — вздохнул он. — Я так и думал, ах ты, черт…
— Кстати, слухи подтвердились, — отрывисто сказал Фрёлик.
Иттерьерде ошеломленно заморгал:
— Какие слухи?
— Обо мне и сестре Юнни Фаремо.
Иттерьерде изменился в лице; улыбка превратилась в маску. Он даже слегка приоткрыл рот. Как принято говорить, Иттерьерде был нокаутирован. Он находился на той стадии, когда последствия шока физические, когда нет еще понимания, что нанесен удар.
— Так что теперь ты все знаешь, — мрачно продолжал Фрёлик. — Все, что говорят ребята, — правда. Я встречаюсь с сестрой Юнни Фаремо — того самого Юнни Фаремо, который отсидел три года за вооруженное ограбление.
Он схватил куртку и вышел.
Они занимались любовью под Simple Minds. Элизабет хотелось заниматься любовью под музыку. Ей хотелось заниматься любовью именно под эту музыку. Франк Фрёлик не возражал. Теперь они были едины: он был в ней, а она — в нем. В ее глазах он не заметил ни нерешительности, ни притворства, ни неправды. Так что шум вокруг не имел для него никакого значения. Музыка просто служила фоном — как бриз на морском берегу, как влажный, соленый воздух. Он не вслушивался в слова, не выделял партии ударных или бэк-вокалистов; его тело просто танцевало с ней, он сосредоточился на двух синих огоньках, которые были так близко и вместе с тем так далеко, — на ее глазах.
Когда он вышел из ванной, она лежала в кровати и читала.
— Та же самая книга? — удивился он.
— Что значит «та же самая»?
— Мне кажется, ты всегда читаешь одну и ту же книгу.
Элизабет положила книгу на прикроватную тумбочку:
— Ты когда-нибудь слышал о том, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды?
— Греческая философия?
Она пожала плечами:
— Возможно. Ну вот, а я не верю, что можно прочесть одну и ту же книгу дважды.
Она подвинулась, пуская его под одеяло. Чуть позже она спросила:
— Почему ты стал полицейским?
— Просто стал, и все.
— Ты даже сам себе не веришь.
Фрёлик повернул голову и заглянул ей в лицо. Вместо ответа, улыбнулся.
— Я что, зашла на охраняемую территорию? — спросила Элизабет. — «Проход запрещен! Опасно! Осторожно, злая собака!»
— После окончания факультета правоведения я подал заявление в полицейский колледж… и поступил.
— После факультета правоведения?! Ты мог бы поступить в адвокатскую контору! Мог бы стать адвокатом, обзавестись своей практикой и зарабатывать миллионы! А ты вместо этого бегаешь по городу и суешь нос в дела других людей.