— Сую нос в дела других людей?
Он поздно сообразил, что ответил, пожалуй, резковато. Но исправить что-либо оказалось невозможно — все уже было сказано. Фрёлик украдкой посмотрел на Элизабет. Ее голова лежала у него на груди. Он провел пальцем по рисунку на обоях. Другой рукой погладил ее по голове, понимая, что она просто хотела разведать обстановку.
— Но ведь такое правда случается? Тебе приходится совать нос в чужие дела?
Он не ответил.
— Ты обиделся?
— Нет.
— Хорошо хотя бы, что ты не судья.
— А что с судьями-то не так?
— Мне они не нравятся. Во-первых, из-за того, чем им приходится заниматься, а во-вторых, из-за того, что они такие… всех оценивают.
Потом они какое-то время лежали молча. Ее голова покоилась на его животе. Он играл с прядью ее черных волос.
— О чем ты думаешь? — спросила Элизабет.
— О том, что на самом деле я мог бы стать судьей. Наверное, с карьерной точки зрения мне следовало так поступить. — Он по-прежнему играл с ее волосами. Она лежала тихо. — Я люблю свою работу, — добавил Фрёлик.
Элизабет подняла голову и спросила:
— Почему?
— У меня есть возможность знакомиться с самыми разными людьми. Вот с тобой, например, познакомился.
— Но ведь что-то должно было подтолкнуть тебя к тому, что ты стал полицейским. Наверное, ты еще когда-то давно захотел…
— Почему тебя это интересует?
— Люблю секреты.
— Я уже догадался.
Элизабет опустила голову.
— На нашей улице жил один полицейский, — сказал Фрёлик. — Отец моей одноклассницы. Славной девочки по имени Беате. У него был «форд-кортина» старой модели. С круглыми задними фонарями — такие выпускали в шестидесятые годы.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — заметила Элизабет, — но это не важно.
— Этажом выше жила девушка по имени Вивиан. Она занималась проституцией, хотя ей было всего восемнадцать или девятнадцать.
— А тебе сколько было?
— Лет десять. Я тогда не знал, что такое «проститутка». И о сексе тоже понятия не имел. Другие мальчишки говорили о Вивиан разные гадости и показывали мне порнографические журналы, в которых женщины обнажали свои интимные места. Те фотографии казались мне отвратительными.
— Там были и ее снимки — Вивиан?
— Нет, но мои приятели хотели, чтобы я понял, чем она занимается. А может, от разговоров о ней у них вставало, кто знает? Я в той области отставал от других. В десять лет меня интересовали только рыбалка, велосипед и все такое. Мне Вивиан казалась самой обыкновенной девицей — темноволосая, какая-то… высохшая. На ногах у нее проступали тонкие синие вены. А сами ноги у нее были довольно бледные. Она часто сидела на лестнице и курила. Ну вот, однажды к нашему дому подошли двое мужчин. Один был в пальто, и у него были прилизанные жирные волосы. Второй, с челкой, носил очки и короткую кожаную куртку. У него все время дергалось лицо. Я играл на улице с другими мальчишками, а Вивиан в мини-брючках курила на крыльце. Едва заметив тех двоих, она тут же встала и скрылась в подъезде. Слиняла.