— Брюннер!
— Кеслер!
— Фукс… Штурмбанфюрер, по-моему, не хватает Глааса и Фогеля! — Голос унтер-офицера Фукса дрожал.
— Это невозможно! Они тут! Черт, ищите их!
Штрауб нашел глазами проводника. Тот стоял в двадцати метрах от него и махал рукой.
— Командир! Они упали! — И баварец указал на мостик над пропастью.
Когда они подошли ближе, стало видно то, что от них скрывал туман: зияющая пропасть, колоссальная черная черта на белоснежном фоне. На свежевыпавшем снегу две параллельных цепочки следов обрывались в эту пустоту. Чуть подальше они увидели другие следы — там прошла группа беглецов. А еще дальше — ледяной выступ, похожий на испорченный зуб.
Штрауб, упав на колени, издал жуткий вопль, который все никак не кончался. Шульц у него за спиной потерял сознание.
Как только они прошли через ущелье Бау, буря угомонилась.
Это было похоже на чудо. Полоска молочно-белого света вдруг появилась над тучами, и через них пробился первый луч солнца. Мало-помалу небо прояснялось, стихал ветер. Белль остановилась. Она часто дышала, опустив хвост. Впервые с тех пор, как они отправились в путь, собака подала признаки усталости. Себастьян встал на колени рядом с ней и отвязал веревку.
— Она тебе больше не нужна.
Окинув взглядом окрестности, он увидел камень, о котором говорил Сезар. Глыба напоминала оленя, только надо лбом у него торчали два странных камня, похожих на сосиски. Себастьян с криком сорвался с места, и Эстер, заразившись его энтузиазмом, побежала следом. Взрослые с удивлением смотрели, как дети спускаются по заснеженному склону. Белль весело скакала вокруг мальчика и лаяла. Они переглянулись — усталые, бледные, в присыпанной снегом одежде. Им до сих пор не верилось, что страшное позади. Анжелина нервным смехом прервала это состояние оцепенения:
— Вот мы и на месте! Только подумайте — мы в Швейцарии! Вы спасены! Спасены!
Луиза беззвучно заплакала. Похоже, она еще не до конца понимала, что происходит.
— Эстер… Она вырастет, и все будет хорошо?
Жюль взял руки жены в свои, осторожно снял с них варежки и поднес к губам.
— Конечно, любовь моя. Эстер вырастет, а мы состаримся вместе.
Анжелина из деликатности решила оставить их наедине, но Жюль окликнул ее:
— Это благодаря вам, Анжелина! И если у нас родится еще девочка… мы назовем ее в вашу честь!
Дети взобрались на огромный валун, чтобы полюбоваться долиной, раскинувшейся у их ног. Один только замерзший ручей нарушал сверкающую белизну пейзажа. Петляя, он стремился к небольшому ущелью, потом исчезал под массой голубоватого льда. Местами снег сверкал так ярко, что приходилось щуриться. Высоко в небе закричала хищная птица, и ее тень на мгновение упала на снег.