— И приходилось выдавать?
— Лично мне только один раз. Помнишь, Оливер что-то в главном обогревателе не то открутил?
— А. И его обожгло сильно. Да?
— Да. До сих пор со шрамами ходит на полтела.
— Тогда ещё мой отец был капитаном. Я помню, как он его тренировал за это.
— Да мало ему, нужно было больше. Настоящий остолоп. Его теперь Генри ни на какие работы одного не отправляет.
— Понятное дело.
Они вышли из кабинета Дубова, и пошли по коридору. Тот попутно проверял, все ли двери заперты.
— А в лаборатории у нас вообще что угодно можно сделать. Там синтезатор особой точности для редких и опасных лекарств. Конечно, ещё мой дед все книги по химии соответствующего содержания спрятал у себя, но я всё равно слежу, — сказал Дубов, проверяя электронный замок большой двустворчатой двери.
— А почему мне об этом ничего неизвестно?
— Тебе-то зачем? Он это сделал, потому что у них там был один ярый экспериментатор. Мирный конечно, но чересчур любознательный. Вот чтобы он ничего не наэкспериментировал, дед и позаботился.
— Тогда ладно, — улыбнулся Спенсер, — грамотный у тебя был дед.
— Это у нас семейное, — легко улыбаясь, с наигранным пафосом сказал Дубов, — по мужской линии передаётся.
Едва Алекс переступил порог, Джулия бросилась его обнимать. Но быстро опомнилась и относительно спокойно пригласила его к столу. Всё-таки их видели дети, от которых нужно было скрывать происходящие события. Однако за ужином все молчали. Спенсер лишь уловил, как дети переглядываются между собой. Слухи уже распространились по всему звездолёту. Двадцать шесть человек не могут пропасть так, чтобы об этом никто не узнал. Назревал разговор, но Спенсер не стал начинать его сам.
— Как долго вы будете это скрывать? — наконец спросил Михаил.
— Что скрывать? — Алекс с удивлением посмотрел на сына.
— Мы ведь нашли корабль.
— В самом деле? Кто тебе об этом сказал? — негромко, но строго спросил Спенсер.
— Вадди. Его старший брат сегодня не пришёл домой, — ответил Михаил, — а до этого он говорил, что ещё пятерых человек послали на корабль и они погибли.
— Вадди слишком много говорит о том, чего не знает, — всё также строго глядя на сына, ответил Алекс.
— Но ты ведь знаешь! Почему ты не можешь рассказать нам?
Спенсер оглядел детей и прочёл на их лицах выражение ожидания. Ответ на вопрос хотели слышать все.
— Потому что тогда завтра главным заливалой в школе будет уже не Вадди, а ты. И нам самим пока мало что известно.
— Но вы же должны сказать всем об этом? — спросила Элис.
— Мы подумаем об этом завтра.
— Ты ведь был там сегодня. Что ты там видел? — не унимался Михаил.