Обоим супругам лет под сорок. Выглядят довольно интеллигентно, высокие, стройные. Несколько взволнованные вызовом… Коротко объясняю им, в чем дело, и приглашаю понятых, предъявляю Ладыгиным дюжину портретных рисунков. В их числе — и работу Бубнова.
Даже не разглядывая, сразу указывают на портрет брюнета:
— Он!
— А не ошибаетесь? Внешность его, конечно, примечательна, но все же?
Первой отвечает жена Ладыгина. Волнуясь, она объясняет:
— Понимаете, уж очень дерзко он вел себя. Другой-то, белобрысенький, помалкивал, лишь сумочку у меня принял. А этот… Одну сережку из ушей я быстро сняла, а с другой промешкала. Так он чуть не вырвал ее из мочки.
— Я бросился к Людочке на помощь, — добавляет Ладыгин. — А этот бандит выстрелил в меня. Два раза. Забудешь ли такое?
— А что делал в это время другой преступник?
— По-моему, он не ожидал такого поворота. Закричал: «Эдик, Эдик! Да ты что!..» Мне думается, он и об оружии не знал, и своего напарника — тоже.
Оформляю протокол и поднимаюсь из-за стола.
— Ну что же… Спасибо, что пришли к нам.
— А этого «Эдика», видимо, так и не задержали? — сокрушается Ладыгина.
— Задержим. Обязательно задержим, — заверяю супругов. — Можете мне поверить.
Я говорю так не потому, что хочется успокоить и подбодрить их. Сегодня у нас действительно больше возможностей для его поимки и разоблачения.
Я прощаюсь с Ладыгиными. И как только они уходят, достаю из папки составленную мной справку о личности Пикулина.
«Пикулин Игорь Константинович, 1964 года рождения, русский. Образование — восемь классов. Холост. Родственников не имеет. Ранее не судим. До ареста работал на заводе „Метиз“ слесарем. Занимался в секции бокса спортивного общества „Труд“. Имеет первый спортивный разряд…»
Значит, не совсем потерянный человек. Почему же скрывает напарника?
Берусь за телефон, набираю номер Наумова. В трубке долгие гудки. Наконец слышится щелчок и приглушенный от одышки голос Сергея.
— Здесь Наумов. Слушаю вас…
— Привет, Сережа! Что так загнанно?
— A-а, это ты, Владик… Дай дух перевести… Задержанного доставляли. Так вырывался — насилу с Громовым управились. Иду по коридору — слышу звонок в кабинете. Пока открывал дверь, пока к столу бежал…
— Запрос о Пикулине сделал?
— Да. По телетайпу.
— Ну и как? Что ответила колония?
— Жив-здоров. На месте.
— Это далеко?
— Да километров сорок. В Прибрежном… Уж не хочешь ли ты скатать к нему?
— Угадал. Хочу. Очень личность для меня интересная. Поговорить надо.
— Есть что-нибудь новенькое по делу?
— Да. Ладыгиных повидал. Убежден теперь: в лесопарке и в «Бирюзе» стрелял один и тот же человек — Эдик.