И тут мне вспоминается разговор с его мастером. Как же я забыл об этом?
— Вам привет от Хлебникова.
Голова Пикулина непроизвольна дергается. Он недоверчиво смотрит на меня.
— От кого, от кого?
— От Пал Палыча, мастера вашего.
— Не может быть…
— Почему?
— А когда вы с ним виделись?
— Вчера.
— И он еще помнит меня?
— Не только помнит, но и всей душой переживает за вас. Готов в любое время принять на свой участок. Считает вас первоклассным слесарем. Или ошибается?
— А вы-то к нему с какой стороны?
— Да тут вот как все получилось… В связи с одним происшествием пришлось нам поднять ваше дело. Так на Пал Палыча и вышли. И разговорились с ним о вас.
— А что за происшествие? Почему понадобилось изучать мое дело?
— Что за происшествие? — медлю с ответом. — Мы еще к нему вернемся. Вы мне лучше вот что скажите: кто все-таки был с вами в тот злополучный вечер 30 сентября 1982 года, когда двумя выстрелами из пистолета ранили гражданина Ладыгина?
Пикулин морщится, гасит в пепельнице окурок.
— Я уже говорил на суде — не знаю.
— Ну, Пикулин… А мне здесь рассказывали, что вы вроде бы за ум взялись. Если так, зачем крутить старую песню?.. Вот выйдете из колонии, начнете новую жизнь. И вас не будет тяготить, что человек, втянувший вас когда-то в грязное дело, все еще на свободе и, быть может, совершает новые преступления?
— Значит, он все-таки не пойман.
— Пока — да. Ведь вы упорно покрываете его.
Пикулин отводит глаза.
— И все-таки… Что он еще натворил? — глухо спрашивает через минуту.
— Совершил разбойное нападение на один из фирменных магазинов.
В глазах Пикулина недоверие.
— Почему вы думаете, что это сделал он?
— Его опознали. И потом… В этом магазине и в Ладыгина стреляли из одного и того же оружия. Что это за оружие, Пикулин?
Он опускает голову:
— Не знаю.
— Кто этот человек? Как вы с ним познакомились?
Парень молчит, упорно смотрит в сторону.
— Да поймите же вы!.. — начинаю я заводиться и останавливаю себя. Заводиться-то мне и нельзя. Ну никак нельзя. Ради моего дела. Ради всех тех, кто вскоре может вновь оказаться жертвой «Эдика». — Поймите, — приглушаю я свой голос. — Быть может, сейчас, пока мы с вами разговариваем, этот человек снова в кого-нибудь стреляет. В того же Пал Палыча, не дай бог!
— Разрешите еще папиросу, — охрипшим голосом просит Пикулин.
Пододвигаю к нему «Беломор». Пикулин закуривает, жадно затягивается.
— Так кто этот человек? Как зовут его?
— Эдик, — тяжело вздыхает Пикулин. — А вот фамилию, где живет и работает, не знаю. Честное слово, не знаю.
— Когда и как вы с ним познакомились?