И тут она увидела несколько бутылок молока — не на крыльце, а за углом дома, в маленьком деревянном ящике, где, видимо, Марсии оставляли молоко, чтобы бутылки стояли в тени и чтобы их не украли, пока она на работе. Это испугало Дженис, и она побежала к задней двери — а вдруг Марсия лежит больная и не может даже спуститься вниз за молоком? Если войти в дом в ту дверь, можно будет окликнуть ее, и, если Марсия лежит в постели, она отзовется. А вдруг она упала и не может двинуться с места, не может добраться до телефона? Да есть ли у нее телефон? Может быть, и нет. Соседи в отъезде, и она так и будет лежать без помощи… В теории Дженис представляла себе любую ситуацию, все, что могло случиться, но, заглянув в стекло задней двери, она никак не была готова к тому, что увидела — Марсия, уронив голову, сидела за столом без сознания, а может быть, даже и мертвая.
Дженис осторожно постучала в дверь, испуганно позвала: — Мисс Айвори! — не надеясь на ответ, не желая даже его услышать, и увидела на столе чайную чашку и банку галет «Семейное ассорти». Потом тронула дверную ручку. Ручка подалась, и она убедилась, что ничто ей не мешает войти в дом.
— Но ведь она не моего прихода, — с некоторым раздражением проговорил отец Г. — Знаете, как у нас разграничивают приходы: одна улица входит, а соседняя — нет.
— Конечно, знаю, — сказал Эдвин. — Просто я решил прогуляться в этом направлении и подумал, может, вы тоже со мной пойдете… А что — вечер теплый, самый раз погулять. Она, правда, женщина со странностями, я вам рассказывал. Может быть, даже не пригласит нас войти.
— А кто ближний мой? — задумчиво проговорил отец Г., когда они вышли на улицу, где жила Марсия. — Сколько мне приходилось читать проповедей на эту тему! Может быть, вот тут мы и совершаем ошибку… да, именно тут. Сказал же я вам, что женщина, о которой идет речь, не моего прихода.
— Ну так числится в другом приходе, — заметил Эдвин.
— Безусловно, — не задумываясь, ответил отец Г. и назвал имя одного весьма популярного в этих местах священника. — Но по-моему, он не очень-то любит посещать своих прихожан. Пижон Тони, — добавил он, не удержавшись от нелестного комментария. — Рок-н-ролл и вольные импровизации вместо молитвенных текстов.
— Правда, ее навещает одна общественница, как говорится, приглядывает за ней, но я видел ее несколько месяцев назад — мы завтракали вчетвером… и тогда же подумал, может, надо что-то сделать, как-то помочь.
— А вы говорили еще про какую-то другую женщину, которая там у вас работала… Казалось бы, она… — не договорил отец Г., исполненный блаженной веры в то, что на женские плечи можно взвалить многое.