Марсия хотела сказать ему, что она никогда много не ела, но не могла вымолвить ни слова.
— Ничего… Не надо говорить. — Мистер Стронг повернулся к одному из молодых врачей. — Ну-с, Брайен, история болезни у вас — послушаем, какой вы поставите диагноз.
Брайен, молодой человек с коротко подстриженными белокурыми волосами, сказал что-то на медицинском языке, но его ответ мистера Стронга не удовлетворил, и он обратился к другому врачу. Тот смешался еще больше. Пробормотал, что больная в «терминальном состоянии», употребив выражение, совершенно непонятное Марсии, до которой доносился только поток слов. Они начали настоящую дискуссию по поводу нее.
— Вы обо мне говорите? — сказала она почти шепотом.
— Да, вы у нас сегодня в центре внимания. — Но мистер Стронг сказал это очень просто, совсем не так противно и язвительно, как сказал бы Норман.
— Если сказано «Посещения не разрешаются», значит, нам и соваться туда нечего, — сказал Норман, когда они с Эдвином приканчивали свой завтрак в конторе. Поскольку мармеладных голышей в продаже не было, Эдвин протянул Норману пакетик с набором лакричных конфет, и Норман выбрал две — коричневую и черную.
— Я всегда вспоминаю ее за завтраком, — продолжал Норман. — Как она мне кофе заваривала.
— Она и себе заваривала, не только вам, — осадил его Эдвин.
— Правильно, обязательно надо было испортить мои романтические воспоминания, — с шутливой резкостью сказал Норман. — Эх, бедняга!.. Даже посетителей к ней не пускают! А что еще сестра говорила, когда вы позвонили?
— Сказала, что мисс Айвори чувствует себя удовлетворительно, — они всегда так отвечают. — Его жена Филлис, умирая, тоже «чувствовала себя удовлетворительно», но, вероятно, это один из обязательных вариантов ответа. — Ей нужен покой, никаких волнений.
— Ну еще бы! При виде нас она, конечно, взволнуется, — заметил Норман.
— Да! Еще сестра говорила, что ее очень обрадовали цветы. Такой необычный колер.
— Марсия сама так сказала?
— Нет, вряд ли… Это сестра от себя добавила. Я так понимаю, что Марсии сейчас не до разговоров… Судя по тому, в каком виде я ее тогда застал.
— Она и в конторе была не из болтливых, — задумчиво проговорил Норман. — Интересно, что там с ней будут делать?
— Сестра ничего не сказала — ни про операцию, ни вообще… Поживем — увидим. Я буду справляться о ней. Между прочим, получилось довольно неудобно. Когда я пришел туда с цветами, меня спросили, не знаю ли я, есть ли у нее родственники и кто ближайший.
— Она, должно быть, указала кого-нибудь перед операцией. Как-то раз упомянула, что у нее есть где-то двоюродная сестра.