Санчо слушал с открытым ртом, переводя глаза от одного места к другому. Слова Бартоло, казалось, осветили двигающуюся перед его глазами толпу, показали ту Севилью, где Санчо прожил последние несколько месяцев и которую так хорошо знал, с совершенно новой точки зрения. Он почувствовал, словно очнулся после долгого сна.
- Все вокруг крадут, - зачарованно произнес он.
- С первого до последнего человека, Санчо. Продавцы обвешивают и утяжеляют гирьки, короли изобретают подати, а священники - грехи, за которые им подают. Говорят, что в Севилье еще остались честные люди, хотя я до сих пор не встречал ни одного. Когда ты научишься видеть, научишься и жить. И я тебя этому научу.
В этот миг в центре площади возникла какая-то суета, и карлик прервал свою речь, оба поняли, что там что-то происходит.
- Пошли туда, парень. Суматоха - это благословенная почва для людей вроде нас.
Спустя несколько минут после прихода на площадь Святого Франсиска Клара пожалела, что попросила мать сопровождать ее. В течение последних недель они проводили вместе не слишком много времени, поэтому, когда Монардес попросил ее пойти на площадь купить нужные ему травы, рабыня без колебаний сообщила об этом матери. То, что началось как приятная прогулка под мягким октябрьским солнцем, вмиг испортилось, когда Каталина ступила на площадь. Экономка пришла со своей корзиной. Она оттаскивала Клару от лотков, к которым та хотела подойти, и критиковала ее покупки.
- Зачем ты покупаешь эти незрелые апельсины? В них едва ли есть сок.
- Они нужны для изготовления мази. Учитель Монардес говорит, что мякоть незрелых апельсинов помогает при ссадинах.
Каталина нахмурила брови и сделала вид, что внимательно изучает кучу моркови. Для Клары не прошло незамеченным недовольство матери, и она заинтересовалась причиной. Интуитивно она чувствовала, что это связано с ее ученичеством в доме Монардеса, хотя именно мать на нем настояла. Первые дни она даже гордилась дочерью, но со временем эта гордость превратилась в холод. Каждый раз, как Клара входила в спальню Варгаса, чтобы провести назначенные Монардесом процедуры, Каталина пыталась зайти вместе с ней. Но хозяин приказывал ей удалиться и закрыть дверь, и когда Клара выходила из комнаты, то всегда обнаруживала мать онемевшей от ярости.
Изнуренная долгой ежедневной работой в огороде лекаря, Клара едва находила силы, чтобы упасть в постель и проспать до рассвета. Она надеялась, что во время этих утренних покупок им удастся снова сблизиться, но старая рабыня не была расположена упростить ей задачу.